Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Моя кровь с ее кровью — теперь смешались.
Лежа в моих объятиях, Элен закрывает глаза и кладет голову мне на колени. Она улыбается и говорит:
— Тебе не показалось, что это слишком уж странное совпадение, что Мона нашла гримуар?
Она открывает глаза, хитро щурится и говорит:
— Тебе не показалось, что это как-то уж слишком странно, что все это время гримуар был у нас?
Элен лежит у меня в объятиях и качает Патрика на руках. И вот тут оно и происходит. Она поднимает руку и вдруг щипает меня за щеку. Смотрит на меня и улыбается одной половиной рта. Хитрая улыбка в крови и зеленой желчи. Она подмигивает и говорит:
— Попался, папаша!
За секунду я весь покрываюсь холодным потом.
Элен говорит:
— Неужели ты правда думаешь, что мамочка стала бы убивать себя ради ТЕБЯ? И что она стала бы уничтожать свои мудацкие драгоценности? Или оттаивать этот замороженный кусок мяса? — Она смеется, у нее в горле булькает кровь и жидкость для прочистки труб. Она говорит; — Неужели ты правда думаешь, что мамочка стала бы грызть свои мудацкие бриллианты, потому что ты ее не любишь?
Я говорю: Устрица?
— Во плоти, — говорит Элен, говорит Устрица ртом Элен, голосом Элен. — Ну, то есть во плоти миссис Бойль. У нее внутри, где, готов спорить, ты тоже уже побывал, но другим способом.
Элен поднимает Патрика на вытянутых руках. Ее ребенок, холодный и синий, как фарфоровая кукла. Замороженный и хрупкий, как стекло.
Она швыряет мертвого ребенка через всю комнату. Он ударяется о стальной ящик, падает на пол и вертится на линолеуме. Патрик. Одна замороженная рука при падении отламывается. Патрик. Вертящееся тельце задевает об угол ящика, и ножки тоже отламываются. Безрукое и безногое тело, сломанная кукла — оно ударяется головой о стену, и голова отлетает тоже.
Элен подмигивает и говорит:
— Да ладно тебе, папаша. Не льсти себе.
И я говорю: будь ты проклят.
Устрица занимает Элен, как армия — павший город. Как сама Элен — Сержанта. Как наше прошлое, СМИ и самый мир занимают тебя.
Элен говорит, Устрица говорит ртом Элен:
— Мона давно знала про гримуар. С того дня, как только увидела мамочкин ежедневник. Она сразу все поняла. — Он говорит: — Просто не могла его перевести.
Устрица говорит:
— Мое дело — музыка, а Монино... Монино дело — глупость.
Голосом Элен он говорит:
— Сегодня вечером Мона очнулась в каком-то салоне красоты, за столиком маникюрши, которая красила ей ногти розовым. — Он говорит: — Она вернулась в контору взбешенная и обнаружила, что миссис Бойль лежит лицом вниз на столе, вроде как в коме.
Элен вдруг всю передергивает, и она хватается за живот. Она говорит:
— На столе перед миссис Бойль лежал гримуар, открытый на странице с переводом заклинания временного захвата чужого тела. Как оказалось, все заклинания были переведены.
Она говорит. Устрица говорит:
— Благослови, Боже, мамочку и ее страсть к кроссвордам. А ведь она где-то есть. Наверное, злая как черт.
Устрица говорит ртом Элен:
— Увидишь мамочку, передавай ей привет.
Хрупкая синяя статуэтка, замороженный ребенок разбит на кусочки. Осколки ребенка — среди осколков драгоценных камней: отломанный пальчик, отбитые ножки, расколотая головка.
Я говорю: то есть теперь вы с Моной поубиваете всех и станете новыми Адамом и Евой?
Каждое поколение хочет быть последним.
— Не всех, — говорит Элен. — Нам понадобятся рабы.
Он задирает юбку окровавленными руками Элен. Хватает себя за интимное место и говорит:
— Может, вы с мамочкой что-нибудь учудите по-быстрому, пока она не скопытилась?
И я отталкиваю от себя тело Элен.
Все мое тело болит. У меня никогда ничего не болело так сильно, даже нога.
Элен тихонько вскрикивает и сползает на пол. Ложится, свернувшись калачиком на холодном линолеуме среди осколков драгоценных камней и Патрика, и говорит:
— Карл?
Она подносит руку ко рту и чувствует осколки камней, застрявшие в деснах. Она поворачивается ко мне и говорит:
— Карл? Карл, где я?
Она смотрит на ящик из нержавеющей стали, видит разбитое стекло. Сначала она видит только отбитую ручку. Потом — ножки. Потом — головку. И говорит:
— Нет.
Брызжа кровавой слюной, Элен говорит:
— Нет! Нет! Нет!
Из-за сломанных зубов ее голос звучит невнятно и глухо. Она ползет по острым осколкам цветных камней и собирает кусочки. Заливаясь слезами, вся в желчи и крови, в комнате, где уже начинает совсем неприятно пахнуть, она собирает синие осколки. Крошечные ручки и ножки, тельце, расколотую головку — она прижимает их к груди и кричит:
— Патрик! Патти!
Она кричит:
— Мой Патти-Пат-Пат! Нет!
Целуя расколотую синюю головку, прижимая ее к груди, она спрашивает:
— Что происходит? Карл, помоги мне. — Она смотрит на меня, но тут спазм в желудке сгибает ее пополам, и она видит пустую бутылку из-под жидкости для прочистки труб.
— Господи, Карл, помоги мне, — говорит она, укачивая на руках обломки своего ребенка. — Скажи мне, пожалуйста, как я здесь оказалась!
И я подхожу к ней, обнимаю ее и говорю: поначалу новые хозяева делают вид, что не смотрят на пол в гостиной. То есть особенно не приглядываются. Не тогда, когда смотрят дом в первый раз. И не тогда, когда перевозят вещи. Они измеряют комнаты, распоряжаются, куда ставить диваны и пианино, распаковывают коробки, и во всей этой суете у них не находится времени, чтобы посмотреть на пол в гостиной. Они делают вид.
Элен наклоняется к Патрику. У нее изо рта течет кровь. Руки у нее слабеют, и маленькие пальчики сыплются на пол.
Сейчас я останусь один. Это моя жизнь. И я даю себе слово, что — не важно, где и когда — я найду Устрицу с Моной.
Что хорошо — это займет меньше минуты.
Это старая песенка про зверей, которые ложатся спать. Песенка грустная и сентиментальная, н лицо у меня горит от окисленного гемоглобина, когда я читаю стихотворение вслух под яркой лампой дневного света, держа в объятиях обмякшее тело Элен, прислонившись спиной к стальному ящику. Патрик, испачканный моей кровью, испачканный ее кровью. Ее губы слегка приоткрыты, ее сверкающие зубы — настоящие бриллианты.
Ее звали Элен Гувер Бойль. У нее были голубые глаза.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
