Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Я говорю: гримуар. Я его видел. Красная человеческая кожа. Татуировка-пентаграмма.
— Она мне его отдала, — говорит Мона. Она открывает свою коричневую сумочку и запускает туда руку. Она говорит: — Сказала, что ей он больше не нужен. Как я уже говорила, она была очень расстроена. Она плакала.
Двумя пальцами с розовыми ногтями Мона выуживает из сумочки сложенный листок бумаги. Это страница из гримуара. Страница с моим именем. Мона дает листок мне и говорит:
— Ты осторожнее. Как я понимаю, кому-то в каком-то правительстве очень хочется твоей смерти.
— Как я понимаю, приворотные чары Элен неожиданно привели к обратным результатам. — Она пошатывается на высоких шпильках и приваливается спиной к машине. Она говорит: — Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы это делаем, чтобы тебя спасти.
На заднем сиденье лежит Устрица. Лежит неподвижно и тихо, вроде бы спит, но он слишком спокойный и совершенный для того, чтобы просто спать. Его длинные белые волосы разметались по всему сиденью. Его мешочек для талисманов по-прежнему висит у него на шее. Сейчас он открыт, и из него вываливается пачка сигарет. Красные шрамы у него на щеках — от ключей Элен.
— Не дождетесь. — Она говорит: — С ним все в порядке. — Она садится за руль и заводит машину. Она говорит: — Тебе лучше поторопиться и разыскать Элен. Боюсь, она может сейчас совершить какой-нибудь отчаянный поступок.
Она захлопывает свою дверцу, и машина трогается с места.
— Медицинский центр “Новый континуум”. — Она кричит, выезжая со стоянки: — Надеюсь, еще не поздно.
Глава сорок третья
Палата №131 в Медицинском центре “Новый континуум”. Пол переливается всеми цветами радуги. Линолеум хрустит у меня под ногами, когда я иду по осколкам красного и зеленого, желтого и голубого. Капельки красного. Бриллианты и рубины, изумруды и сапфиры. Тут же валяются туфли Элен. Одна — розовая, вторая — желтая. Каблуки-шпильки разбиты до состояния каши. Испорченные туфли — на полу в самом центре комнаты.
Элен стоит в дальнем конце комнаты, в тусклом мерцании, на самом краю круга света от настольной лампы. Стоит, склонившись над каким-то ящиком из нержавеющей стали. Ее руки раскинуты и обнимают холодную сталь. Она прижимается щекой к крышке ящика.
У меня под ногами хрустят разноцветные камни, и Элен оборачивается на звук.
Ее губы в розовой помаде испачканы кровью. На крышке ящика — отпечаток поцелуя, розовый с красным. В крышке — окошко из мутного серого стекла, а внутри лежит маленький человечек — слишком белый и совершенный для того, чтобы просто спать.
Патрик.
Узорная наледь по краю окошка уже начала подтаивать, и вода капает внутрь.
Элен говорит:
— Ты пришел. — Ее голос звучит невнятно и глухо. Тонкая струйка крови течет изо рта.
Я смотрю на нее, и у меня вдруг начинает болеть нога. Со мной все в порядке, говорю я. И Элен говорит:
— Я за тебя рада.
Ее косметичка лежит развороченная на полу. Среди разноцветных осколков — перепутанные цепочки, золотые и платиновые. Элен говорит:
— Я пыталась разбить самые крупные. — Она кашляет, прикрывая рот рукой. — Остальные я пыталась разгрызть. — Она опять кашляет. Ее ладонь — вся в крови и в белых осколках.
Рядом с косметичкой — опрокинутая бутылка с жидкостью для прочистки труб. Под ней натекла зеленая лужица.
У нее переломаны все зубы. Многих недостает вообще. Она прижимается лицом к серому стеклу. Стекло туманится от ее дыхания. Она вытирает окровавленные руки о юбку.
— Я не хочу возвращаться к тому, как все было раньше, — говорит она, — к той жизни, какая была у меня до того, как мы с тобой встретились. — Она все вытирает и вытирает руки о юбку. — Даже со всей властью в мире.
Я говорю, что ей срочно нужно в больницу.
А Элен улыбается окровавленными губами и говорит:
— Мы и так в больнице.
Ничего личного, говорит Элен. Ей просто нужен был кто-то. Хоть кто-нибудь. Даже если она и сумеет воскресить Патрика, она не хочет ломать ему жизнь, разделив с ним баюльные чары. Даже если это означает, что она снова будет одна, ей не хочется, чтобы у Патрика была эта власть.
— Посмотри на него, — говорит она и прикасается к серому стеклу своими розовыми ногтями. — Он такой хороший.
Она сглатывает слюну вместе с кровью, обломками зубов и разбитыми бриллиантами. Ее лицо кривится в кошмарной гримасе. Она хватается за живот и едва не ложится на стальной ящик с серым окошком. Кровь и вода от оттаявшей наледи текут внутрь.
Дрожащей рукой Элен открывает сумочку и достает тюбик помады. Она красит губы, и розовая помада становится красной.
Она говорит, что отключила криогенную установку. Отключила сигнализацию и резервную батарею. Она хочет умереть вместе с Патриком.
Она хочет, чтобы все кончилось. Баюльные чары. Власть. Одиночество. Она хочет уничтожить все драгоценности, про которые люди думают, будто они их спасут. Все остатки былого величия, которые переживают красоту, ум и талант. Весь декоративный мусор, который остается, когда настоящие достижения и успех — все обращается прахом. Она хочет уничтожить все красивые вещи — паразитов, которые переживают своих хозяев-людей.
Сумочка падает у нее из рук. Серый камушек выпадает из сумки и катится по полу. Совершенно безо всякой связи мне вспоминается Устрица.
Элен громко рыгает. Вынимает из сумки бумажную салфетку, держит ее подо ртом и выплевывает на нее сгустки крови, желчь и расколотые изумруды. У нее во рту застрявшие в окровавленных деснах на месте зубов — осколки сапфиров и оранжевых бериллов. К нёбу прилипли кусочки красной шпинели. Язык весь в черной алмазной крошке.
Элен улыбается и говорит:
— Хочу быть вместе с моей семьей. — Она скатывает окровавленную салфетку в шарик и запихивает его под отворот манжета. Ее серьги, ее ожерелья и кольца — ничего больше нет.
Подробности о ее костюме: он какого-то цвета. Это костюм. Он безнадежно испорчен.
Она говорит:
— Пожалуйста. Обними меня.
В сером окошке — совершенный ребенок лежит, свернувшись калачиком, на подушке из белого пластика. Держит пальчик во рту. Совершенный и бледный — как синий лед.
Я обнимаю Элен, и она морщится.
У нее подкашиваются колени, и я опускаю ее на пол. Элен Гувер Бойль закрывает глаза. Она говорит:
— Спасибо, мистер Стрейтор.
Я поднимаю ее серый камень и бью им по холодному серому стеклу. Изрезанными в кровь руками я вынимаю Патрика, бледного и холодного, и кладу его, испачканного моей кровью, в руки Элен. Опускаюсь на пол рядом с ней и обнимаю ее.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
