— И для чего тебе много места?
— Могу друзей подвозить, например.
— Тогда, может, подвезешь меня завтра вечером в «The Country Club»? — намекнула я.
— Тебя одну? — Он еще больше удивился.
— Да, меня одну.
— А где ты живешь?
— Ланкастер-Гейт, — ответила я.
— А где это?
Ничего себе! Он даже не знает, где находится Ланкастер-Гейт!
— Мимо Марбл-Арч по Бэйсуотер-роуд.
— Ну, Марбл-Арч я знаю, — оживился он.
— А ты сам где обитаешь?
— Мазвелл-Хилл, — ответил он.
Я не ошиблась: он из Северного Лондона.
— Ну так что, подбросишь меня? — продолжала я уговаривать. — А я тебя бесплатно проведу в «The Country Club», я знаю их менеджера.
— Ну еще бы, — с тоской откликнулся Норман. — Ты небось всех знаешь.
— Тоже мне заслуга — знакомство с менеджером, — отмахнулась я. — Во сколько ты за мной заедешь?
В конце концов я сама назначила время и даже нарисовала карту, как добраться до моего дома от Марбл-Арч.
— А зачем заезжать за тобой так рано? — спросил Норман.
— Тогда мы успеем как следует накуриться.
По лицу парня пробежала тень тревоги.
— Я не курю траву, — сразу предупредил он. — Только трипую иногда и ем колеса.
— А почему?
— Да я просто не могу, мне от курева становится плохо.
— Ничего страшного, у меня есть настойка, можешь попробовать, — сказала я ободряюще.
Как и ожидалось, Норман не слыхал про настойку, и пришлось ему объяснять. Заодно я рассказала, что врач, который выписывал мне рецепты на настойку, стал слишком подозрительным и отказывается мне помогать, поэтому пришлось перейти на тянучку с гашишем.
— А еще я недавно попробовала гашиш в сэндвичах с лососевым паштетом, — поделилась я. — Гашиш гораздо сильнее дает по голове, если сразу проглотить большую порцию, а не курить понемногу.
— Я погляжу, ты большой знаток, — заметил Норман. — Вот бы и мне разобраться. Все крутые ребята знают такие вещи.
— Ничего, — пообещала я, — завтра мы тебя подучим.
Потом Норман сказал, что ему пора возвращаться к друзьям, и исчез.
После его ухода Ленни ткнул меня в бок:
— Что это такое было?
— Я собираюсь его подцепить, — объяснила я.
— Разве он в твоем вкусе? — с сомнением протянул Ленни.
— У меня гибкие вкусы, — сказала я многозначительно.
— Допустим, но мазвеллский малолетка на «колесах», который катает тебя на «кортине»… Без такой радости можно и обойтись.
— Ты забыл, что он еще и не курит, — добавила я.
— Точно, — согласился Ленни, — даже не курит. Как вы вообще найдете общий язык, а?
Ленни считал, что курение травы спасет мир, и уверял, что марихуана — это целебное растение, а вовсе не наркотик.
— А еще его зовут Норман, — продолжала я.
— Вот уж точно одно к одному.
— Наверняка они с дружками устраивают драки со скинхедами у себя в Мазвелл-Хилле, ну и что с того? Зато ты видел, какое у него лицо? А глаза? Нет, я должна его закадрить, хоть ненадолго.
— Да уж, я тоже обратил внимание на лицо, — согласился Ленни. — Просто с ума сойти!
— А глаза? Ты его глаза видел? — спросила я. — Он тебе никого не напоминает?
— Да вроде нет, — поразмыслив, покачал головой Ленни.
— У него фиалковые глаза! Ни разу такого не встречала. Даже у парня, которого он мне напоминает, были не такие обалденные глаза.
— Ну и что? — возразил Ленни. — У нас в школе учился альбинос, у которого было по семь пальцев на каждой руке.
— Это-то ладно, но фиалковые глаза!
Глава 27
Когда Норман зарулил ко мне тем же вечером, я уже приготовила пузырек и ложку. Я надеялась, что его как следует вставит и он раздумает идти в «Country Club», потому что мне туда совершенно не хотелось. Норман оделся чистенько и опрятно; его шмотки выглядели дешевой имитацией вещей из бутиков подороже. Я заметила, что он очень худой, а мне это нравилось в парнях. В нормальном освещении его фиалковые глаза в обрамлении густых черных ресниц выглядели еще круче, просто не налюбоваться. Я пыталась заставить его принять настойку, но он уперся, ссылаясь на то, что ему будет плохо. Слегка теряя терпение, я проглотила немного сама, чтобы его успокоить.
— Меня унесет? — спросил Норман, начиная сомневаться.
— Если примешь достаточно, башку снесет напрочь, — ответила я и налила ему обычную дозу, столовую ложку.
Он проглотил настойку и закашлялся, страдальчески сморщившись.
— До чего мерзкий вкус, — пожаловался он.
— Ты привыкнешь, а дело того стоит, вот увидишь, — пообещала я.
Мы немного посидели. Норман, похоже, нервничал под моим пристальным взглядом и наконец, не выдержав, отвернулся, оглядывая обстановку комнаты.
— Что-то не так? — пробормотал он.
— Ну и тебя и глаза, — вздохнула я.
— А что с ними не так? — Парень переполошился не на шутку.
— Ты хоть знаешь, какие у тебя прекрасные глаза? Норман смущенно усмехнулся:
— Издеваешься.
Я без улыбки посмотрела ему в лицо:
— У тебя самые красивые глаза на свете.
— Что? — Он нервно хихикнул.
— А еще у тебя самое красивое лицо, — продолжала я. — Не говори глупостей.
— Нет, правда! — настаивала я, наслаждаясь его смущением. — Я в самом деле так думаю.
Он помолчал, а потом начал сворачивать самокрутку. — Это косяк? — с надеждой спросила я.
— Конечно нет, просто самокрутка.
— Из чего?
— Из обычного табака. Так можно неплохо сэкономить. Он прикурил и начал разглагольствовать о своей любимой музыке. Вскоре я заскучала и перебила его:
— А ты когда-нибудь слушал соул под кайфом?
— Я не бываю под кайфом.
— Что ж, через минуту будешь.
— Пока я ничего не чувствую.
— Скоро накроет, — заверила я.
Норман встал и начал поправлять перед зеркалом свои темные волосы.
— Прости, не было времени уложить их, — сказал он. Я ответила, что так даже лучше.
— Но классная укладка — это круто! — возразил он. — Взгляни на себя.
— Нет у меня никакой укладки, — раздраженно ответила я. — Кудри сами вьются. Пышные начесы давно вышли из моды.