— А вот теперь мне действительно интересно, — задумчиво проговорил он, — но я здесь не для этого. Хочу знать, что у тебя с моим сыном.
— А что у меня с вашим сыном? — Удивилась, задумавшись.
Демон прищурился, будто вот этим своим грозным взглядом надеялся развести меня на разговор. Наивный.
— Он тебя на руках носит, а ты ему глазки строишь, — поведал он о собственной наблюдательности.
Что, серьёзно строила? Кошмар какой!
— У меня просто косоглазие, — улыбнулась ему, затем, плюнув вообще на всё приличие, кивнула на вытянутые ноги, — и ножки болят.
И как-то сама собой жалобная мордашка состроилась, и нижняя губа сама выпятилась.
Демон посидел, продолжая на меня глядеть с медленно расцветающим на лице удивлением, в итоге моргнул, перевёл взгляд куда-то в сторону. Посидел ещё, потом вскинул брови и медленно покачал головой.
— Я понял, — обрадовал он, — что у тебя с моим сыном.
— И что же? — Заинтересовалась уже я, почему-то начиная улыбаться.
Демон повернул голову, посмотрел мне прямо в глаза и просветил:
— Отсутствие совести одно на двоих.
Пришлось негромко закашлять, маскируя смешок. Но чисто справедливости ради:
— У Акара с совестью всё в порядке, — заметила правителю.
— О да, — фыркнул он, откидывая на деревянную спинку, — конечно. Заметь, про себя ты ничего не сказала.
— Глупо отрицать очевидное, — улыбаясь, пожала плечами.
Мужчина улыбнулся, как-то тепло и устало одновременно, вновь покачал головой и всё с той же улыбкой сказал:
— И то верно. Теперь я, кажется, знаю, почему тебя Верховная ведьма прокляла. Признавайся, что ты ей сделать успела?
— Я?! — Возмутилась праведно, но тихо, ибо мама спит. — Вот не надо мне тут, лично я ничего не делала.
— Да ну? — Скептически хмыкнул отец Акара, ни разу мне не поверив.
— Ну да, — исправила самодовольно и задумчиво перечислила:
— мы просто… испортили их давно вынашиваемый план увеличения собственной силы путём практически уничтожения молодых ведьм, подпортили пару пентаграмм в храме, поймали зачинщиков заговора и забрали дневник Первой Верховной ведьмы. А ещё, кажется, Акар им систему безопасности испортил.
Демон, внимательно меня слушающий с чуть снисходительным выражением лица, фыркнул:
— У него одна из вредных привычек портить чужие системы безопасности.
Я скромненько промолчала, не говоря о том, что сама страдаю подобным. Вспомнить дом того же Акара. А уж про отца я и вовсе молчу!
— Ладно, с этим понятно. С вами с Акаром, в принципе, тоже всё понятно.
— Да? — Вскинула я брови, — А что понятно? Расскажите?
Демон на меня странно посмотрел, но почему-то отказался:
— Сами потом разберётесь. Ты мне лучше скажи, зачем вы в Перевал заявились? Нет, я, конечно, рад был повидать сына впервые за сорок лет, но всё же интересно было бы узнать причину вашего появления.
Я впечатлилась сроком, который эти двое не виделись, но отвечать не стала. Думаю, логично, что я промолчала и ни слова не сказала о поисках третьего дневника.
Правитель моё молчание не оценил, но настаивать не стал. О, нет, он сделал совсем иначе, как очень-очень умный демон: пришёл к выводам самостоятельно!
— Перевал Демона с ведьмами не связывает ничего. И если одна из вас пришла к нам и пряталась с моим сыном по лесам… — Демон сверкнул на меня своими тёмными глазами.
— Вы искали дневник Верховной ведьмы, верно?
Верно. Кахэш.
Я не ответила, отцу Акара моих слов и не требовалось. Он кивнул, удовлетворённый молчанием, перевёл взгляд куда-то за мою голову, посмотрел на тёмный лес.
А потом решительно поднялся и сделал шаг вперёд, чтобы тут же остановиться и развернуться ко мне лицом.
— Защита на твоём доме ничтожно слаба. Я поставлю другую. Я открыла рот, собираясь хотя бы спросить «зачем?», не говоря уже о попытках его остановить, но демон не стал дожидаться моих слов. Тут же вскинул руки и прошептал что- то. И шептал он всё то время, пока чёрная дымка с его рук расползалась вокруг моего дома, изолируя его от остального мира толстой полупрозрачной стеной.
— Да вы с ума сошли, — прошептала потрясенная я, закинула голову и поняла, что наверху, над крышей, тоже была эта непробиваемая стена.
Не слушая моего возмущения, демон стряхнул руки друг о друга, оценил результат только что им сотворённого и кивнул.
— Тебя и мать пропустит свободно, меня и Акара тоже. Всё, маленькая недовольная ведьма, не скучай.
И демон, не пожелав выслушать моего недовольства, просто исчез в портале! Просто ушёл, оставляя меня и магический охранный купол!
Просто замечательно! Это всё просто замечательно!
Тридцать девять
Акар.
На городской площади, прямо перед дворцом Верховного эора, я оказался как раз в тот момент, когда все кружащие в небе ведьмы опустились на землю, собравшись непробиваемым чёрным кольцом, в центре которого оказалось две ведьмы, Верховная, которую собирались судить, и мы с Аяром.
Вот он-то, стоя с предвкушающей усмешкой на губах, скрестив руки на груди, повернул голову, чуть кивнул мне и спросил:
— Нашли?
— Завтра, — становясь рядом с ним и поворачиваясь к ведьмам, коротко бросил в ответ.
Аяр просто пожал плечами, говоря, что ему всё равно. Наглая ложь, но плевать.
— Сегодня, — начала одна из стоящих в кругу ведьм громким, слышным каждому голосом, — мы чуть не убили одну из нас!
Звучало с обвинением и откровенным негодованием, от которого даже Аяр улыбаться перестал и бросил на меня короткий взгляд. Качнул головой, не собираясь ничего отвечать, и прислушался к словам ведьмы.
Которые она не спешила произносить, позволяя всем собравшимся праведно возмутиться и с ненавистью взглянуть на свою Верховную, стоящую тут же, в круге, с перекошенным от ненависти лицом.
Ведьма с длинной чёрной косой, высокая, худая и молодая, с решительными чертами лица, обвела всех нас своим тяжёлым взглядом и, наконец, продолжила:
— Мирвис, — длинный палец ткнул в сторону ведьмы, — нарушила данные ею обещания и применила силу Верховной ведьмы в своих личных целях.
— Я делала это ради всех вас! — Вскричала тут же та, дёрнувшись и не сумев вырваться из магических пут.
Медленно обернувшись, ведьма с косой окинула её холодным взглядом и отчеканила:
— Ты сделала это ради себя. Ты пыталась убить одну из нас. И это я ещё не говорю о ритуале, с помощью которого ты собиралась убить наших детей, тварь.
