Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Дама отдернула руку с такой яростью, что выронила зонтик.
– Не смей говорить со мной свысока, мерзкий бастард! Мне было тринадцать лет, когда меня вышвырнули на улицу, как последнюю шваль, – меня, молодую, красивую, богатую… я все потеряла по вине твоей матери! Да ты хоть знаешь, сколько наших погибло в первую же зиму? Знаешь, через какие испытания нам пришлось пройти, мне и моим младшим братьям, чтобы жить более или менее пристойно? Наши родители принадлежали к придворной элите, а умерли, как затравленные крысы, не сумев даже передать нам свою память! Зато ты теперь пляшешь перед Фаруком, а твоя мать живет в роскошном санатории… Ну, скажи, какие тайны она тебе открыла? – неожиданно взмолилась женщина, вцепившись в черный плащ Торна. – Ты должен нам передать эту память! Это наше единственное наследие!
Офелия, еще не успевшая опомниться, слушала ее тираду с ощущением нереальности происходящего.
– Я ничего вам не должен, – невозмутимо отчеканил Торн.
Женщина с отвращением выпустила его плащ, словно это была грязная тряпка.
– Тем хуже для тебя. Я вырву твои воспоминания силой, если понадобится. А ну-ка, братья, разберитесь как следует с нашим дорогим кузеном. И, главное, не забудьте про его крошку-невесту!
Четверо мужчин двинулись вперед. На руках у них поскрипывали кожаные перчатки с железными шипами.
У Офелии заколотилось сердце, кровь застыла в жилах. «Бежать!» – мелькнуло у нее в голове.
Но Торн ее опередил. Одним взмахом руки он бросил девушку наземь и объявил спокойным, деловым тоном:
– Они ваши.
Приглашение
Офелия лежала на песке, с трудом переводя дыхание после падения и смутно различая перед собой, на фоне облаков, гирлянду с флажками. Изморось стала пощипывать ей глаза, и она поняла, что потеряла очки. Девушка окончательно пришла в себя, когда услышала крики боли, которые не смог заглушить даже духовой оркестр, возглавлявший карнавальное шествие. Она повернулась набок, но увидела только смутные силуэты. Ей казалось, что один из них, в чем-то красном, то появлялся, то исчезал, словно языки пламени, раскидывая всех вокруг страшными ударами. Офелия стала шарить вокруг себя в поисках очков. Ее смятение передалось шарфу, он нашел ее очки и водрузил их ей на нос. Как только девушка смогла ясно видеть, она посмотрела на Торна. Он возвышался над ней – бесстрастный, как статуя, по-прежнему держа в руке портфель. Жених был невредим и даже не запыхался.
– Не вставайте, – приказал он.
Офелия увидела, что трое братьев лежат на песке и стонут, а четвертый, припав на одно колено, прижимает рукав к носу, пытаясь унять кровотечение. Пышные белокурые челки братьев были взъерошены.
Дама в розовом выглядела ошеломленной не меньше Офелии. И не без причины: какая-то женщина держала у ее горла кинжал, не давая ей двинуться. Офелия перестала что-либо понимать, узнав в ней Отверженную в красном манто. Из-под черной меховой шапки мерцали ее холодные, беспощадные глаза. Значит, это благодаря ей, Невидимке, братья имели такой жалкий вид? На чьей же она стороне, в конце концов?
Но у Торна как будто не было сомнений.
– Предлагаю на этом закончить, – сказал он официальным тоном, словно закрывая заседание.
Побелев от гнева, дама в розовом злобно закусила губу, но тут же замерла, ощутив прикосновение кинжала Невидимки к своему трепещущему горлу. Вид двух слившихся женских фигур – одной женственной, в розовом, другой воинственной, в красном – наводил на мысль о каком-то эффектном цирковом номере.
– Прекрасно, – выдавила наконец дама в розовом и вымученно улыбнулась. – Пусть будет по-твоему, кузен.
Четвертый брат, который до сих пор молча вытирал нос, внезапно распрямился и выбросил сжатый кулак в сторону Торна. От неожиданности Офелия открыла рот, но не успела произнести ни звука: голова Летописца вдруг резко запрокинулась назад, и он рухнул на спину, словно получил чудовищный удар прямо в лицо. Однако Торн при этом и пальцем не шевельнул. Он по-прежнему не выпускал из руки портфель, с усмешкой глядя на нападавшего. Офелия впервые увидела, как жених использует когти, и была поражена тем, с какой неохотой он прибегнул к своему дару.
– Значит, вы готовы пожертвовать сестрой, чтобы заполучить мою память? – сказал Торн, презрительно глядя на тело, скорчившееся от боли у его ног. – И вы еще удивляетесь, почему ваш клан обречен на исчезновение? Печально.
По его знаку женщина в красном манто отпустила даму в розовом и приказала братьям подняться с земли. Ее голос был под стать ее твердому и холодному взгляду.
Бросив ненавидящий взгляд на Торна, дама в розовом вскинула зонтик на плечо и поспешила уйти, а за ней, прихрамывая, побрели братья. Вскоре все пятеро растворились в пестром море карнавала.
– Возвращайтесь на свой пост, – приказал Торн. – В ближайшее время мы их уже не встретим.
– Слушаюсь, месье.
С этими словами женщина в красном манто щелкнула каблуками и начала пятиться. При первом шаге она еще была видна, на втором – исчезла. Все произошло так быстро, что ошеломленная Офелия даже не успела встать.
– Вы должны были предупредить меня, что она у вас на службе. Я считала ее нашим врагом. Полагаю, это и есть ваш «источник информации»?
– Я нанял Невидимку, чтобы она глаз с вас не спускала. Ее клан – один из тех, кого я собираюсь защищать на съезде Семейных Штатов. Я достал ей пропуск, чтобы она могла беспрепятственно ходить по городу.
Офелия подумала, что если бы Отверженным вернули дворянские грамоты, то при дворе возник бы объект для многочисленных шуток.
А до тех пор они были бы отличными охотниками.
– Она уже несколько недель меня охраняет, – сказала Офелия, озираясь в поисках Невидимки, – а нас даже не познакомили. Как ее зовут?
– Владислава, – неохотно ответил Торн, которому вопрос явно казался неуместным.
– Она делает свое дело, но Невидимкой ее не назовешь.
– В этом нет нужды. Ее присутствие рядом с вами должно устрашать.
– Я не поняла, что сейчас произошло, – пробормотала Офелия смущенно. – Ваши кузены… они что, охотятся за вашей памятью?
Торн досадливо поморщился.
– Летописцы могут внушать воспоминания, а могут проникать в чужие. А некоторые из них даже способны их подделывать.
– Вы тоже?
– Никогда не пробовал, но я умею защищаться от чужих проникновений. Играть с памятью других не только непорядочно, но и опасно для душевного равновесия.
От Офелии не ускользнуло, как тщательно Торн подбирал слова. Он не отрывал взгляда от карнавального шествия, сопровождаемого оглушительной музыкой духового оркестра, словно все его проблемы были заключены именно в цирковом представлении.
– Ладно, скажу иначе, – продолжала Офелия, поправляя очки. – Я хотела узнать: вы на самом деле унаследовали воспоминания вашей матери, и они стоят того, чтобы из-за них люди убивали друг друга?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
