Кевин Доннелли подошел к главному:
— Что произошло в ту ночь, когда вы с Джонни поехали к легавому?
— Нас застукали.
Он рассказал, как они слишком долго копались. Джонни аккуратно сложил и подписал все кассеты, включил таймер и скотчем приклеил к телевизору записку с объяснением. И только тогда, в эти последние мгновения, до Джейка дошло, что сделал Гэри Холлидей. Он купил молчание Джейка, втянув его в игру.
Доннелли слушал, кивая:
— Да, он всегда так делает. А ты думал, почему ему до сих пор все сходило с рук?
Он сказал, что Джейку не следует винить себя в смерти Джонни. Случилась трагедия, в которой никто не виноват — вот как считал Доннелли, — и прощать здесь некого и не за что. Все это — результат тонко спланированной игры Холлидея. Каким Доннелли был, таким и остался — до того засрали парню мозги, что он до сих пор убежден в том, что его бывший наставник действует на каком-то другом уровне.
В действительности же Холлидей чуть не прокололся. Он не подумал о том, что Джейк может удолбаться до такой степени, что даже и не заметит, что его снимают на видео.
После драки на улице, когда Холлидей швырнул на приборную доску свою окровавленную клюшку-дубинку, ему бы не пожалеть минутки — нагнуться и заглянуть Джейку в глаза. Джейк так пропитался амфетамином, что подошел к полному психозу ближе, чем когда-либо. Так близко, что уже даже чувствовал его вкус…
… и к тому же оказалось, что это ощущение лучше, чем он мог себе представить.
Когда Холлидей спросил: «Куда тебя отвезти?», Джейк ответил: «Гони, мать твою!»
Они вывернули на развязку Кингзуэй, в ночном воздухе расплывались кляксами уличные фонари, и Джейк бешено впитывал в себя все вокруг через широко раскрытые глаза. В пакете у его ног лежала отпитая наполовину бутылка водки. Он и не думал спрашивать у Холлидея разрешения — тут же жадно накинулся. И даже не почувствовал, что это алкоголь — так, вода с запахом спирта. Пока проезжали под хитросплетением автомобильной развязки, он осушил бутылку до последней капли и зашвырнул на заднее сиденье. Холлидей попросил его не волноваться: у него дома есть еще — сколько хочешь. Скоростное шоссе ускользало из-под колес, новая дорога золотилась пятнышками лунного света, просеянного сквозь прильнувшие друг к другу кроны деревьев. Холлидей резко затормозил слева от металлических ворот и протянул руку, чтобы нажать на кнопку звонка.
Машина объехала дом кругом и припарковалась рядом с двумя теннисными кортами. Джейк открыл дверь со своей стороны и, выбросив ноги на гудронное покрытие, спросил:
— Теперь куда, начальник?
Холлидей возился с огромной связкой ключей у двери низенького белого здания.
— Подожди здесь, — сказал он. — Я принесу выпивки и организую вечеринку.
Он постучал ладонью по целому ряду выключателей, и Джейк вошел в комнату, залитую белым флуоресцентным светом. Стены и пол покрывал сверкающий кафель, в центре комнаты стоял массажный стол, а сбоку — душевые. Джейк повесил рубашку на крючок и стал с важным видом прохаживаться по комнате, прогнув спину и выпятив грудь — рок-н-ролльная походка гордого петуха. В заднем кармане джинсов еще оставались пакетики дури — много-много пакетиков. Он достал их и вернулся к сброшенной рубашке, чтобы затолкать несколько в нагрудный карман. Содержимое остальных он высыпал на массажный столик и просто слизнул, коснувшись языком прохладной поверхности кафеля.
Он шел сквозь струящийся пар душевых, вода в каждой была открыта на полную, и тут вернулся Холлидей. Джейк услышал, как он его окликнул, и покачивая бедрами вышел из-под душа в золотистых джинсах и кубинских сабо — с зализанных волос смылась вся краска, голая грудь по-прежнему колесом.
Холлидей отступил в сторону и сказал:
— Это Дон Форд.
В дверь вошел толстый человек в халате и незашнурованных ботинках, вместо приветствия он кивнул.
— А это Уильям, Джон и Стэнли.
Рядом с ним стояли три мальчика с заспанными глазами, красными от того, что их сильно терли, в теплых куртках и с голыми ногами.
Холлидей бросил Джейку бутылку водки. Тот поймал ее, с треском открутил крышку и жадно отхлебнул. От алкоголя на глазах выступили слезы и, проморгавшись, Джейк увидел, как мальчики вешают на крючки свои куртки. А под куртками у них — одни только плавки.
— Мальчики, в душ! — скомандовал Холлидей.
Еле волоча ноги, они прошли мимо Джейка и скрылись в клубах пара. Дон Форд вешал на крючок халат и засовывал ботинки под прибитые к стене лавки. У него был круглый отвислый живот, в тени которого болтались свернувшиеся в клубочек член и яйца.
— Ну что ж, — сказал он, хлопнув в ладоши. — Пожалуй, и я в душ!
Холлидей снял пиджак и повесил на крючок. Затем рубашку, брюки и майку. И тоже остался в плавках. Он сел развязать ботинки и при этом с улыбкой смотрел на Джейка. Джейк протянул ему бутылку водки, но Холлидей помотал головой.
— Иди-ка сюда, садись. — Он похлопал рукой по лавке. Джейк сел, и их головы оказались почти вровень.
Когда Холлидей нагнулся его поцеловать, Джейк тоже слегка подался в его сторону. Холлидей тут же с силой пропихнул язык глубоко в рот Джейка и как наждачной бумагой царапал его своей невидимой щетиной. Язык все двигался и двигался, не унимаясь. Джейк не отвечал на поцелуй, он просто держал рот открытым и пытался дышать.
Наконец Холлидей убрал язык и сказал:
— Ты — первый, на правах гостя.
Джейк проследил за его взглядом. Дон Форд степенно выходил из душа. Двое из мальчиков были уже без плавок, член у Форда встал и, подпрыгивая, ударялся о нависающее над ним пузо. Форд вел за руку одного из ребят — он повертел им перед Джейком, чтобы тот мог разглядеть мальчика со всех сторон.
Джейк посмотрел на них: три пары глаз. Впервые, он уже не помнил за сколько времени, перед ним был кто-то, кто не хотел бы с ним переспать. Кто-то, кто хотел убежать далеко-далеко и никогда больше его не видеть.
Холлидей встал, порылся в спортивной сумке, лежащей в углу, и принес оттуда бутылочку с маслом.
— Ну что, Джейк, определился? Может, Уильям?
Он указал на того мальчика, который все еще был в плавках. Бутылочка масла была открыта, и Холлидей обильно лил из нее себе в ладонь. Закрутив крышку и бросив бутылку Форду, он засунул руку в плавки и начал массировать свой член. Джейк наблюдал за тем, как тот разбухает под плавками. Улыбка ни на секунду не сходила с лица Холлидея.
Джейк отвернулся.
Дон Форд шлепнул самого маленького мальчика по попе:
— Ну-ка, мальчуган, на стол.
Мальчик, съежившись, отступил в угол, но Форд подошел к нему и, крепко схватив за предплечье, потащил к массажному столику.
— А ну залезай. А то щас побегаешь у меня!
