Ветер выл где-то, но не ветерок коснулся ее лица.
Хлоя поняла, где она была еще до того, как она открылаглаза.
Она стояла дальше от края скалы, чем в первый раз, когда онапришла в это место после падения с Башни Койта.
Далеко внизу было что-то вроде бассейна ртути, котораяпузырилась и неуверенно пульсировала.
Она заметила, что ей было не до того: прямо над головой былимиллионы и миллионы звезд и галактик, планет и что-то странное, она не могладать название, гораздо более страшное, чем пустота, подумала она.
Это было похоже будто она находится в конце Вселенной, вконце всего.
Что-то кричали, низко и настойчиво.
Когда она прищурилась, Хлоя смогла разглядеть темныемерцающие формы внутри и вне поля зрения, как раз ту сторону видения,невозможно удержать более секунды.
Как будто там ничего не было - или, как будто они былиоптической иллюзией.
Хлоя отступила к краю обрыва, положив столько расстояниемежду ними, сколько смогла.
"Хлоя.
Сахт."
Это был шепот, мурлыканье, рычание и все вместе взятое.
Одна тень колебалась ближе, чем остальные, томительней.
"Дочь."
"М-мама?" - спросила Хлоя дрожащим голосом.
Тень не имела узнаваемую форму, скользя туда-сюда, отчего-то смутно напоминая что-то звериное в вертикальном положении.
"Теперь ты знаешь о своей судьбе.
Возвращайся назад."
"Но подожди - что это значит?" - в отчаянииспросила Хлоя, пытаясь ухватиться за то, что она знала, ее мужество быломимолетным и непостоянным.
"Где я? Что с тобой случилось? "
Тень колебалась и сдвинулась, как будто между ними был очень горячий воздух.
"Возвращайся к своей матери.
Она сейчас настоящая - как я, в твоем прошлом."
Хлоя не поняла.
Она открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но порывгорячего воздуха ударил ее в грудь, как кулак.
Хлоя полетела спиной в пропасть, во тьму.
Жизнь, когда она вернулась к ней, была боль.
Она полезла в грудь своими когтями и с мучительным стономвытащила пулю, которая застряла там.
Она видела, как кровь полилась из груди и замедлилась доминимума.
Вскоре она остановилась полностью, и она почувствовала зудтам, где кожа и сухожилия начали срастаться.
Звуки вокруг нее стали обретать смысл, не то, чтобы ее этобеспокоило.
Ропот: «Она Избранная!" И "Почему она немертва?" И просто, "Хлоя!" - От людей, которые просто любили ее.
Сражение, казалось, остановилось; несколько Майя стояли наколенях перед ней.
Ее мать была рядом с ней, убеждаясь, что с ней все хорошо.
Нет, подождите - ее мама тщательно встала между Хлоей иДесятыми Клинками, защищая свою дочь своим телом.
Люди Уита передвигаясь неуверенно на ногах, начиналиподнимать оружие, а затем опускать его, не зная, что делать.
Неуверенно Хлоя оперлась на одно колено и поднялась.
У нее болела каждая частица тела, но она встала.
"Всякий", - сказала она, громко и равномерно,чтобы каждый мог слышать ее, - "кто коснется моей матери еще раз, будь точеловек или кто-либо из Майя, я убью его.
Я буду охотиться за ним, и убью его.
И у меня есть еще семь жизней, чтобы сделать это."
Хлоя положила свою руку на сторону тела, которая все ещегорела.
Она немного наклонилась, чтобы ослабить боль, впереди стоялиУит и его оставшиеся Десятые Клинки.
"Послушайте меня: я не убивала Бродягу.
Он упал с моста, когда я пыталась помочь ему залезтьобратно.
Я никогда не вредила никому.
Так же, как Алек, Ким, Пол, Эми.
или моя мама.
Не втягивайте всех нас в вашу маленькую войну."
Эми и Алек бросилась вперед, когда она начала качаться, каждыйположил одну из своих рук на ее плечи.
Пол и Ким следовали за ними.
"Что касается Майя..." - Она посмотрела прямо наСергея.
Не было никаких доказательств, что он на самом деле послалубийц к ее матери, но он был вторым человеком в этот вечер, который направил нанее пистолет.
"Дом - это не Майя или человек.
Дом - это дом.
И я собираюсь домой."
Она протянула руку и мама взяла ее.
Она сжала незамеченную в другой руке серебряную серьгу своейматери, которую нашел Брайан.
Она оглянулась на тех, кто остался, раненые, мертвые,почтительные Майя, и напуганные люди.
Брайана среди них не было.
Хлоя, четверо ее друзей, и ее мать тихо ушли в ночь.
Глава 27
Двое Майя и два человеческих подростка сидели за столом вкофейне Вашингтон, они молча пили кофе или горячий шоколад, сделав большойзаказ: холодный, жирный картофель фри, политый толстым слоем яркого кетчупа,напоминающий слишком много крови.
Флуоресцентные лампы сделали все жестким и безжизненным.
Ночные официанты были сердитыми и необщительными, которыепрекрасно давали понять четырем посетителям, что они не желают общаться снезнакомыми людьми.
Алек, Ким, Пол, и Эми чувствовали себя не комфортно, какдальние родственники, как будто им сказали идти и поиграть с другими детьми ихвозраста.
Ким позаимствовала шарф у Эми и завязала им голову, какбабушка, пряча уши.
Официантка только что закатила глаза - она использовала этодля ночных уродов, которые пришли в кафе.
"Так ...", - сказал Пол, играя с картофелем.
"Что все это ... жизнь - избранная, что этозначит?"
Ким обернула свою лапу вокруг кружки горячего шоколада и смотрела в глубь,глядя даже для нее слишком ошалело.
"Это означает, что она является настоящим лидером этойстаи.
Ее мать была, вероятно, предыдущим лидером, и она также, каки ее мать, отвечает всем традиционным требованиям: верность, мужество,сострадание, справедливость, и желание найти решение, казалось бы, вбезвыходной ситуации."
Ким взяла себя немного в руки, впадая в свою обычнуюнравоучительную роль.
