Оказалось, что Зельда уже давно не спала и накормила их завтраком, затем ушла, прикрыв за собой дверь, чтобы никто не беспокоил хозяев.
Ирвальд развёл огонь в камине, и они несколько минут любовались неистовым танцем голубых язычков пламени. Ирвальд подвинул стулья к камину и достал трубку.
— Нужно восстановить силы, — сказал он, закидывая ноги на второй стул, — если хочешь, можешь пойти поспать, я позже присоединюсь.
Ярушка протянула руку и провела по его волосам.
— Какие у вас красивые волосы. Мне иногда кажется, что они живые.
— Так и есть, — сказал Ирвальд.
— Могу я расчесать их? — попросила Ярушка.
Ирвальд с сомнением посмотрел на жену — обычно он не позволял никому касаться своих волос. Однако искушение было велико, и он кивнул. Ярушка достала из кармана гребень и запустила зубья в блестящие пряди. Мурашки блаженства пробежали по всему телу. Ирвальд, не замечая, закрыл глаза начал мурлыкать, время от времени делая затяжку из трубки. Белые клубки дыма поднимались к потолку зала, разнося по воздуху сладковатый запах трав. Ярушка разомлела от необычного аромата и глупо хихикнула, тут же прикрыв ладошкой рот.
Ирвальд открыл глаза и лукаво улыбнулся.
— Насчёт моих особых вкусов…
— Да?
— Снимай платье.
— Но вы же хотели восстановить силы, — игриво сказала жена, послушно развязывая завязки. Лёгкая ткань скользнула на пол, открывая взгляду Ирвальда красоту юного нагого тела.
— А тебе, похоже, это не нужно.
Ирвальд посмотрел на неё долгим туманным взглядом. Глаза его стали синими и глубокими, как бездонное озеро. Ярушка почувствовала, как ею овладевает невидимая сила, заставляя двигаться, будто во сне. Сознание окунулось в туман, проникавший, казалось, в каждую клеточку тела, наполняя его сладкой истомой. Она опустилась на колени перед мужем, заворожено наблюдая, как он расстёгивает пояс, и потянулась губами к его обнажённому естеству…
Глава 30
Несколько дней ушло на то, чтобы полностью очистить двор и сад замка от обломков, восстановить конюшни, заменить поцарапанные ставни новыми. Ирвальд привёл ремесленников из близлежащих селений, и тогда Ярушка впервые увидела существ, внешне очень походивших на людей, без клыков, шерсти, со светлой кожей. Почти у всех были неровные зубы и глаза разного цвета, от взгляда которых по коже пробегали мурашки. Как пояснил Себрий, они были потомками ведьм.
Но работали они ладно. Ели тоже немало — Зельде даже пришлось допустить молодую княгиню в святая святых, в большую уютную кухню, и обучить её некоторым кулинарным хитростям, чтобы успеть всех накормить. При этом каменная баба умудрялась не проронить ни единого лишнего словца, зато Миклош болтал без умолку, отчего Ярушке иногда хотелось стукнуть его ложной по голове.
Едва работы были закончены, Ирвальд собрался к отцу — настало время рассказать Морашу про все те странные вещи, которые случались с ним в последнее время. Прощаясь с Ярушкой, он жарко поцеловал её, пообещав вернуться на следующий же день.
Старый князь встретил Ирвальда с радостью, притаившейся в уголках морщинистых губ, слегка подрагивающих от волнения. Он положил руку на предплечье сына и легонько сжал. Однако на большее проявление чувств Ирвальд и не рассчитывал.
Мораш немного пожурил сына за то, что ему довелось выполнять его обязанности на вверенных ему вершинах, на что молодой владыка лишь улыбнулся.
— Тебе оставалось лишь взмахнуть мечом!
— Не скажи, то был знатный зверь! Однако твоя жена проявила недюжинную смекалку.
— И до сих пор мается, вспоминая тени.
— Она смелее, чем я думал, — неожиданно похвалил Мораш, — и, похоже, печалилась твоим отсутствием.
— Она уже утешилась, — сверкнул глазами Ирвальд, не сумев сдержать довольную улыбку.
Мораш не ответил — ему по-прежнему не нравилось, что сын взял жену из людей, и то, что он привязывался к ней, лишь добавляло сердцу горечи.
— Ты приехал, чтобы сообщить мне что-то важное?
— Так мне кажется.
— Надеюсь, ты порадуешь меня наследником.
— Речь вовсе не о том, — покачал головой Ирвальд и рассказал отцу обо всём, что произошло.
Мораш хмурил брови, слушая сына, затем опустился в кресло и некоторое время молчал, задумчиво подперев кулаком подбородок.
— Ты уверен, что это был владыка?
— Да, — твёрдо сказал Ирвальд, — я это чувствовал.
— Но владыка не посмеет так подло напасть!
— Тем не менее, это так. Он убил бы меня, будь я чуть послабее.
— Семьям запрещено воевать, — упрямился Мораш, — три тысячи лет назад владыка Орвий разделил вершины между семьями, запретив убивать друг друга ради власти над Горами. Того, кто нарушит закон, ждёт возмездие. Его род отлучат от источника, и семья потеряет силу.
— Прошло три тысячи лет, — заметил Ирвальд.
— Но никто до сих пор не знает, где покоится тело Орвия, — зловеще усмехнулся Мораш, — наши предки были уверены, что он ещё жив. Орвий был знатный колдун, его боялись даже тираны. Он исчез, не передав никому свою колдовскую силу. Так что вполне может быть, что он вернётся, чтобы наказать отступника
— Это легенды, которыми впору пугать младенцев.
— Возможно. Но вряд ли найдутся желающие испытать их на веру. До сих пор владыки почитали закон.
— Я слышал, Авгур собрался выдать дочерей за белых владык. Я единственная преграда, чтобы завладеть Синими Горами.
— Их дети будут смешанными, — возразил Мораш.
— Но то будет семья Зюзов.
— Я не верю, что это были они. Их первыми обвинят в твоей гибели.
— Но и не Яры. Красные пониже нас, а тот владыка был выше меня почти на голову.
— Велес?
— Как знать, — задумчиво пробормотал Ирвальд и посмотрел на отца, — я почему-то уверен, что он был синим.
— Что ты говоришь? — ужаснулся Мораш.
— Я думал о Тарре, отец. Ты ведь не нашёл его тело.
Мораш прикрыл веки, шумно вдыхая воздух. Лицо исказила боль. Столько лет прошло, а он всё ещё горевал о потерянном сыне. Но подумать о том, что Тарр был жив и желал смерти брату — такого он не мог представить даже в страшном сне.
— Я бы почувствовал, будь он рядом, — прошептал Мораш.
— Ему помогает тиран.
— Зачем?
— Не знаю. Но кто, кроме тирана, способен заманить меня под землю и лишить зрения?
— Тиран не станет губить владыку из прихоти. Перемирие стоило слишком дорого, чтобы вот так просто послать всё к дьяволу.
— Я знаю, что это был тиран. Я видел его лицо в зеркале.
