Вэйлар метался по своей комнате, в памяти засели пронзительно серые глаза, которые яростно сверкали. Почему Морита так изменилась? Куда делась спокойная, уравновешенная девушка, полностью поглощенная учебой? Причем изменилась она после того случая с Бастианом, понятно теперь, кто на нее плохо влияет. Вот он, Вэйлар, всегда знал, что вся эта любовь ни к чему хорошему не ведет и старался держаться от нее подальше. Даже женщин выбирал себе таких, на которых точно бы не женился, и лично следил за их контрацепцией. Нет, он планировал в будущем связать себя узами брака, но это обязательно будет девушка из родовитой семьи, с хорошим образованием, воспитанием, симпатичная и с темным магическим даром. А как же иначе, он же должен передать детям наследие предков. Как по заказу перед глазами встал образ Мориты. Если подумать, из нее бы могла выйти идеальная жена, но вокруг уже крутится Бастиан, и девушка весьма благосклонно принимает его внимание. И почему-то это очень выводит Вэйлара из себя. Вот и сейчас, почему бы ему не лечь спать? Нет, он ходит по комнате с того момента, как почувствовал установленную сферу молчания в комнате Мориты, или как еще ее называли, заклятие тишины. Спрашивается, зачем девушка это сделала? Захотелось побыть в тишине или наоборот, чтобы окружающие ничего не услышали? Возникло желание сходить и проверить, где находится Бастиан.
Глава 7
Я стояла у таверны, пытаясь согреться под первыми лучами весеннего солнца. Здесь ночами еще случались заморозки, и с утра было прохладно. Я могла бы зайти в здание, которое служило пристанищем мужской части нашей группы, но там было накурено и пованивало отходами жизнедеятельности. Видимо, с вечера еще не убирали. Поэтому я осталась дожидаться нашу группу на улице, присев на коновязь, не очень удобно, но хоть лошадь прикрывала меня от любопытных глаз ранних прохожих. Лошадка оказалась спокойная, даже разрешила себя погладить, хотя и у нее в глазах было недоумение, что я забыла здесь, да еще так рано. Для кого-то утро только начиналось, а у меня оно выдалось очень разнообразным и эмоционально насыщенным. Чего стоило только проснуться оттого, что чья-то ладонь поглаживает твое бедро, причем под ночной рубашкой. Открыть глаза и узреть себя наполовину лежащей на мужчине, с закинутой на него рукой и ногой. А у этого самого мужчины осоловевшие от сна и счастья глаза, улыбка блуждает на губах, и рука, как бы живя своей жизнью, пробирается все выше и выше.
– Я думал, мне все это приснилось, – прошептал мне Бастиан, целуя в нос.
– Уверена, что приснилось, мы просто уснули, – подтвердила я, высвобождая свою ногу из его горячей ладони. Рука цеплялась всеми пальцами, видимо мое бедро ей очень нравилось, но победа была на моей стороне, все-таки Бастиан боялся сделать мне больно.
– Я о том, что ты согласилась выйти за меня замуж, – не дал мне подняться с кровати он.
– Это тебе точно приснилось. Я не могла согласиться, хотя бы потому, что ты мне предложения не делал. Кстати, ты вставать думаешь? Уже рассвет. Да и мне надо подниматься, сегодня меня ждут великие дела, – я все-таки выкрутилась из его объятий, пока он пребывал в легком ступоре, но не удержалась и тоже его чмокнула.
– Подожди, но ты же сама сказала, если нас застукают, то мы поженимся, – сел он на кровати, следя за тем, как я достаю одежду из сундука.
– Правильно, если вынудят, поженимся, если ты захочешь, конечно.
– Ты намекаешь, что я могу не захотеть, отказаться, выставить тебя в глазах всех «гулящей девкой», как любит говорить Вэйлар? То есть ты такого обо мне мнения? – на мужчину было страшно смотреть, я никогда не видела его в таком состоянии. Боль, обида, вот то немногое, что удалось прочесть в его глазах.
– Бастиан, я хорошего о тебе мнения, не надо переиначивать мои слова. Просто ты никогда не говорил прямо, что любишь, не делал предложения, все шутки, да намеки.
– Марта, ты ли это говоришь? Ты же еще месяц назад не воспринимала меня как мужчину?
– Неправда. Мужчину я в тебе видела всегда, да и трудно не заметить. Особенно когда ты выходил на свою тренировку с саблями, я все надеялась, что ты когда-нибудь выйдешь на плац без рубашки, – я смутилась, невольно выдав одну из своих эротических фантазий.
– Тренироваться голым глупо. Ведь сражаются в одежде, амуниции, а к ним надо привыкнуть, – как-то растерянно начал объяснять он. Потом подскочил, стремительно приблизился ко мне, обхватил мое лицо руками и приник долгим нежным поцелуем, от которого я окончательно растаяла. – Ты, правда, хотела увидеть меня без рубашки?
Я опять покраснела, ведь он как раз стоял передо мной с оголенным торсом, а еще вспомнился вчерашний вечер.
– Марта, давай ты сегодня не пойдешь никуда, скажешь, что простыла? – шептал мужчина, прижимая меня к своему горячему телу.
– Бастиан, тебе еще два дня в постели лежать надо…
– Я и буду лежать с тобой. Обещаю во всем слушаться, – уговаривал меня он, подтверждая свои слова приятными доводами в виде поцелуев. Очень хотелось с ним остаться, но я с таким трудом добилась того, что мне разрешили пойти в катакомбы. Если не пойду сегодня, придется просидеть всю практику наверху, под насмешками однокурсников.
– Не сегодня, Бастиан. Я наконец-то надавила на мэтра Лограна, и он разрешил мне отправиться в подземелья со всеми вместе. Я не могу такое пропустить, – ответила, вглядываясь в его глаза снизу вверх. Он напрягся, помрачнел, разом растеряв игривое настроение.
– Ты собираешься спуститься в катакомбы?
– Да, ведь именно за этим я сюда ехала.
– Ты туда не пойдешь. Там опасно. Особенно для женщин, – однозначно заявил Бастиан.
– Что значит, не пойдешь? Зачем я, по-твоему, училась на темного мага? Чтобы прятаться от нежити в светелке? – волнами накатывало возмущение, сначала декан, теперь куратор. Видимо, в империи воздух какой-то ядовитый, мужчины перестают воспринимать женщин адекватно.
– Не пойдешь и все. Марта, ты хороший целитель, зачем тебе эта некромантия?
– А не много ли вы на себя берете, господин Аднет? Разрешение мне дал сам ректор и не вам, не мэтру Лограну запрещать мне участвовать в экспедиции! – взвилась я. Ну это надо, еще не муж, а уже распоряжается!
– Вот значит как, – единственное, что произнес Бастиан перед уходом. Только у окна, уже одетый и обутый, он бросил на меня горький взгляд, лучше бы накричал.
Так что это еще одна причина, почему я не хочу заходить внутрь. Впрочем, муки совести меня одолевали ровно до того момента, как наша группа наконец-то выползла из дверей. Слово «вышли» для этих полусонных созданий не подходило абсолютно. Только декан выглядел бодро и мрачно, бросив на меня неприязненный взгляд, он скомандовал построение. Все-таки мужики зациклены на правилах, вот спрашивается, какая разница, дойдем ли мы до спуска в катакомбы строем или в хаотичном порядке, если тут идти всего четверть часа? Но этот вопрос перестал меня интересовать практически сразу, потому что последним из таверны вышел Бастиан. А он куда собрался? Может, к лекарю? Но нет, он намеревался присоединиться к нам.
