Глава 24
— Флора!
Мужчина смотрит на меня, широко улыбаясь, переступая с ноги на ногу.
— Флора! — повторяет он. — Мы снова встретились. Как ты себя чувствуешь?
Он лысый и довольно старый, на нем рубашка с закатанными рукавами, брюки и галстук.
— Я чувствую себя нормально, — говорю я. На самом деле я взволнована. Когда чувствуешь все — это волнует.
Пейдж рядом со мной, держит меня за руку. Мы стоим на пляже, ниже дороги, и другие люди нас не видят, если только не идут по пляжу или не проплывают мимо на лодке. Ветер развевает наши волосы, по воде пробегает рябь.
К перилам лестницы, по которой мы только что спустились, прикреплено объявление. Нас спрашивают, не видели ли мы кота, у которого нет ушей.
— Я Джо Эпштейн. Я врач. Невролог. Я много лет интересуюсь тобой, Флора. Мы встречались в Париже. Новость о Джейкобе очень меня опечалила. Его очень жаль. Это трагическая утрата. Он был сложным, завораживающим молодым человеком. Теперь ты взрослая, и я хочу спросить: заинтересована ли ты, чтобы я помог решить твои проблемы с памятью.
Я не медлю ни секунды.
— Да, пожалуйста. Вы действительно можете помочь?
— Мне бы хотелось попробовать. Послушай, есть кое-что, что я хочу показать, чтобы ты доверяла мне.
Я понятия не имею, о чем он говорит, но смотрю, как он касается пальцами экрана смартфона.
— Ты готова? — спрашивает он. — Вот. Это доказательство того, что мы уже встречались. Мы записали это в прошлом году, ты сейчас все поймешь. Смотри.
Он встает рядом и держит смартфон так, чтобы мы с Пейдж видели экран.
На экране мужчина. И я там тоже есть. На его лице с одной стороны большое красное пятно. Я начинаю плакать: это мой старший брат, человек, которого я люблю больше всего на свете, мальчик, который когда-то давно разрешал мне красить ему ногти на ногах. Но теперь он взрослый и его лицо покрыто шрамами.
Красная сторона его лица натянута и блестит. Он выглядит счастливым.
— Привет, Флора, — говорит Джейкоб, и звук его голоса заставляет меня улыбнуться. — Это я, твой брат Джейкоб. Я живу в Париже. Смотри.
На экране появляются дома и река с плывущими по ней лодками.
— Ты здесь, Флора. Ты приехала ко мне в гости. Мне нравится, что ты со мной. Мы с Джо Эпштейном, который знает все о такой памяти, как у тебя. Вот он. Мы сделаем эту запись и сохраним, чтобы ты понимала, что уже встречалась с ним.
На экране появляется врач. Он выглядит точно так же, как и сейчас, только на записи он в клетчатой рубашке.
— Привет, Флора, — здоровается врач. — Как сказал Джейкоб, я Джо Эпштейн. Мы с ним общаемся некоторое время. Твоя мать не хочет, чтобы я занимался твоим состоянием, как она не хочет и того, чтобы я описывал твой случай или показывал тебя на конференциях. Я уважаю ее право принять такое решение.
— Но я не согласен, — добавляет Джейкоб. — Через год ты станешь взрослой и сможешь принять собственное решение. Джо — опытный невролог, и он хочет помочь. Думаю, мы должны дать ему шанс. Как только тебе исполнится восемнадцать, сможешь приехать и жить тут со мной, если захочешь.
Я на экране киваю. Я смотрю на моего брата и сейчас, на пляже, с бесконечной любовью. Пока я гляжу на него, по телу пробегает дрожь. Я хочу увидеть Джейкоба.
— Поэтому, когда мы снова встретимся, Флора, — продолжает доктор Эпштейн на экране, — ты будешь знать, кто я такой. Надеюсь, это тебе поможет и мы сможем поговорить.
Запись закончилась. Я смотрю на настоящего доктора.
— Где Джейкоб? — спрашиваю я и вижу, как врач и Пейдж переглядываются.
— Флора, — произносит Пейдж и обнимает меня за плечи, — Флора, Джейкоб умер. Мне очень жаль. Он заболел и умер. Ему было только двадцать четыре. Мне очень, очень жаль.
Я закрываю глаза. Я хочу об этом забыть. Я хочу стереть это из памяти. Пейдж кивает врачу.
— У нас очень мало времени, — говорит она.
— Флора, — он поворачивается ко мне, — судя по всему, у тебя недавно был «островок памяти», как мы это называем. Ясное и, насколько мне известно, достоверное воспоминание осталось с тобой. Это могло случиться по многим причинам, но может быть и началом исчезновения твоей амнезии. Воспоминание сохранялось необычайно долгое время. Я буду счастлив, если ты проведешь некоторое время со мной. Твой случай необычный и завораживающий, мне бы очень хотелось помочь тебе, как только могу.
Я смотрю на Пейдж, мне страшно. Она сжимает мою руку.
— Все в порядке, — успокаивает она меня. — Мы тщательно все обсудим, прежде чем ты на что-то согласишься. Ты можешь посмотреть запись еще раз, если хочешь. Ты можешь ее смотреть столько, сколько захочешь. Джо прислал мне запись, поэтому теперь она есть и на моем смартфоне.
Я киваю. Она поворачивается к мужчине.
— Решено. Спасибо вам, доктор Эпштейн. Мы свяжемся с вами, как только… — Я вижу, что она смотрит на меня. — Все зависит, разумеется, от твоего желания, Флора. Мы сможем увезти тебя отсюда. Если хочешь. Ты больше не принимаешь таблетки. Можешь просто сказать родителям, что уходишь. Или можешь уйти и оставить им письмо.
День жаркий. Я убираю волосы со лба. Я не могу представить себя вдали отсюда, но мне отчаянно хочется что-то делать, хочется, чтобы что-то происходило. Я была в Париже. Я только что видела себя там на записи. Париж — столица Франции. Я помню это со школы.
