— А как насчет прочих вложений? — продолжал Берни.
— Что вы имеете в виду?
— Скажем, вложения в киноиндустрию.
— Не понимаю.
— Разве вы не владеете долей собственности в каком-нибудь кинотеатре? Например, в Лас-Вегасе?
Кифер еще немного сдулся.
— Что за ерунда!
— Даже название могу подсказать: «Золотая пальма».
От физиономии Кифера остались одни скулы. Глядя на него, я вспомнил расследование, которое мы с Берни проводили в доме престарелых — кажется, там кто-то жулил, играя в канасту; в подробностях я и не разобрался.
— Что? — переспросил он.
— Я задал вопрос: вы являетесь владельцем кинотеатра «Золотая пальма»?
— Глупости, конечно, нет. До того как позвонили из полиции, я даже названия такого не слышал.
— Может, знаете хозяина заведения?
Кифер немного ссутулился, будто от сильного порыва ветра.
— Откуда мне знать такие вещи?
— Спросил на всякий случай, — сказал Берни. — Как-никак пытаюсь вернуть вашу дочь.
— Да что же это такое, черт подери! — опять вскипел Кифер, его лицо пошло красными пятнами. Чудной тип! — Вы что, идиот? Вас отстранили от расследования, и вообще нечего тут расследовать! Мэдисон сбежала, чтобы разобраться в себе, и уже возвращается домой! Вы ведь слышали запись звонка! Неужели не понимаете по-английски?! Мы не нуждаемся в ваших услугах! Вы получили свои деньги, гораздо больше, чем заслужили, так катитесь к дьяволу!
Кифер, несмотря на свою ярость, по-прежнему не повышал голоса. Он шипел, точно змея, и это было еще отвратительней. Берни — идиот? Вот новость! Как выяснилось, под халатом Кифер прячет тощие икры, в которые толком и не вцепишься, но я все равно приготовился к действию.
— Я-то слышал запись, — сказал Берни, — непонятно только, почему ее не прослушали вы.
— Что?
— На вашем месте я бы первым делом помчался к Синтии и лично послушал запись звонка.
— Слава Богу, вы не на моем месте. Синтия пересказала мне все в деталях.
— На мой взгляд, аргумент неубедительный.
— Кто бы говорил! Вы вообще не представляете, что значит иметь детей!
Эй, эй! Почему Берни вдруг поник? Киферу удалось его чем-то уязвить? Непонятно.
— Да ты просто сукин сын! — выдал Кифер.
— Возможно, — согласился Берни. — Так вот теория сукина сына: вам не было нужды слушать запись, потому что вы и так знали, что скажет Мэдисон.
— Безумец! — прошипел Кифер. — Намекаешь, что мы с дочерью в каком-то сговоре?
— Это был бы самый оптимистичный вариант, — сказал Берни.
Возникла небольшая пауза — очевидно, Кифер переваривал слова Берни. Я в это время держал в поле зрения костлявые икры Кифера и уловил момент, когда они вдруг напряглись. Мгновенно поднял глаза и увидел, как Кифер замахивается на моего партнера. Берни даже не сдвинулся с места, лишь чуть-чуть отклонил голову, и кулак Кифера просвистел мимо, не причинив ему вреда. Я бросился вперед, намереваясь укусить эту тощую ногу, но тоже промахнулся и цапнул зубами только воздух. Почему? Да потому, что Берни уже сгреб Кифера за шкирку и держал на весу, прижав спиной к двери.
— Как все было, Дэймон? — Мой напарник потряс Кифера за плечи.
— А ну, пусти!
— Скажи правду.
— Вся правда — на той пленке. Я знаю не больше твоего!
Кифер вдруг зарыдал: по его щекам потекли крупные слезы, послышались всхлипы, похожие на хрюканье. Преотвратное зрелище; уверен, Берни бы со мной согласился. Он отпустил Кифера, тот грузно опустился на ноги, едва не упав. С балкона медленно спланировало перышко.
Берни в упор посмотрел на Кифера. Кифер отвел взгляд и промокнул глаза рукавом халата.
— Даю тебе последний шанс остаться по эту сторону закона, Дэймон. С чего ты решил, будто я погиб в автокатастрофе? Подумай как следует, от твоего ответа зависит очень многое!
Я встал рядом с партнером. Понятия не имею, о чем он говорит, однако авторитет Берни чувствуется даже на расстоянии!
Кифер открыл рот, закрыл и опять открыл. Облизнул губы, произнес:
— Мне кто-то позвонил.
На балконе Принц лениво вылизывал лапу острым розовым язычком.
Мы развернулись и ушли. Кифер оказался по ту сторону закона. Конечно, я знал это с самого начала, как только учуял его запах. Иногда я обставляю Берни, несмотря на весь его авторитет.
27
Никсон Панеро — один из лучших наших информаторов. Это может показаться немного странным, учитывая, что мы упекли его за решетку на год или два. Он держит автомастерскую в конце длинного ряда таких же мастерских, в голой, лишенной растительности части города, где постоянно трутся какие-то подозрительные типы. В этом районе обитает и мой старый приятель Спайк. Когда мы подъехали к мастерской, он лежал, развалясь у ворот, и, увидев меня, поднял хвост. Спайк — довольно страшное на вид создание, помесь ротвейлера, питбуля и еще неизвестно кого. Он побывал во многих потасовках, включая драку со мной в ту ночь, когда мы накрыли Никсона, однако теперь, когда шерсть на его воинственной морде поседела, он стал более миролюбив.
Никсон сидел во дворе и наблюдал, как один из рабочих при помощи краскопульта рисует на черной металлической решетке языки пламени. В воздухе стоял запах краски, сладковатый и резкий одновременно.
— Привет, ребята, — поздоровался Никсон. — Давненько вас не видел. А где «порше»?
Берни печально покачал головой.
— Все-таки развалился под тобой, — почему-то обрадовался Никсон. Его глаза расположены близко к переносице, слишком близко, даже для человека, и это вызывает у меня смутное беспокойство.
— Что-то вроде того, — ответил Берни.
Никсон сплюнул на землю.
— Могу достать тебе другую колымагу, еще раздолбанней.
— Правда? Сколько возьмешь?
— Пока не знаю. Я лишь имею в виду, что есть такая возможность.
Возможно, я привожу слова Никсона не совсем точно, потому что особо не прислушивался. Дело в том, что Никсон — большой любитель жевать табак, поэтому его плевки представляют для меня особенный интерес. Я подошел поближе и обнюхал жеваный комочек, который он только что выплюнул. Пахнет так же, как от Берни с утра, если накануне вечером он курил и еще не успел почистить зубы, только этот запах сильнее, с выраженной горчинкой. Как правило, в таких случаях я решаюсь разок-другой лизнуть эту штуку, но только не сегодня, амиго.
— Представь, что кое-кому нужны деньги в долг, — обратился к Никсону Берни.
— За чем дело, приятель, мы же знаем друг друга, ты и я, — сказал он и захохотал. Смех продолжался довольно долго, перешел в истерическую икоту и закончился еще одним плевком. — Отдашь мне через неделю или через месяц, в общем, когда сможешь.
