Ползти лицом вверх, иногда случайно чиркая при этом носом об потолок туннеля, было хуже всего. Ощущение, что весь мир навалился на него сверху, едва не заставляло его думать о том, что они с Леньей обречены, и тогда он с еще большим рвением начинал отталкиваться пятками от выступов в стенках туннеля, пока не оказывался в более широком его участке, позволяющем ему снова перевернуться на живот.
К счастью, время от времени попадались еще более широкие участки, где можно было запросто изменить положение тела и вообще почувствовать себя более свободно, но затем туннель неизменно суживался снова, и Джон Грант приходил в ужас, когда одновременно и с боков, и снизу, и сверху его одежда чиркала по стенкам туннеля. Джону Гранту казалось, что каменная масса, нависшая над ним, движется, пытаясь раздавить его, словно подошва гигантского башмака. Почти полная безнадежность ситуации, в которой оказались они с Леньей, снова и снова угрожала сломить его дух. Впрочем, его физическое состояние было ничем не лучше состояния его духа: он очень устал, в висках ломило, язык набух, во рту ощущалась сухость. Услышав, как Ленья, ползущая позади него, издала какой-то звук, похожий на всхлипывание, он остановился и позвал ее по имени, радуясь тому, что у него появилась возможность хоть как-то отвлечься.
– Продолжай ползти вперед, – сказала она.
Ее голос был приглушенным, как будто доносился откуда-то издалека. Вскоре он почувствовал, как ее голова ткнулась в подошвы его сапог, и услышал, как она охнула. Ее близость к нему в пространстве подействовала на него удручающе: он живо представил себе, как они оказались в тупике и стали пытаться выкарабкаться из него, пихая друг друга и уже задыхаясь от нехватки воздуха…
– Продолжай ползти вперед, – снова сказала она.
В ее голосе прозвучала бульшая настойчивость, чем раньше, и он продвинулся вперед, чтобы высвободить место для нее. И тут это произошло. Пытаясь отталкиваться от стенок туннеля ногами, чтобы перемещаться вперед, он вдруг почувствовал, что его плечи сдавило с обеих сторон. Туннель сузился еще больше, и он, Джон Грант, в нем застрял. Он попытался отползти назад за счет силы рук, но у него ничего не получилось. Да, он застрял и не мог сдвинуться ни вперед, ни назад. Не желая верить в это и пыхтя от натуги, юноша сделал несколько резких движений вперед и назад – безрезультатно. Ему показалось, что весь мир сжался до такой степени, что от него остался только вот этот малюсенький кусочек пространства. Время стало течь мучительно долго: секунды превратились в вечность. Он вскрикнул и замер.
– Джон, – позвала Ленья.
Она впервые назвала его по имени. Ему показалось, что ее слова донеслись до него откуда-то издалека.
– Джон, – снова позвала она. – Поговори со мной.
Он отчаянно пытался взять себя в руки. Его самообладание трепыхалось и угасало, как пламя свечи, умирающее в ночной темноте.
– Назови мое имя, – попросила она.
Ее слова доносились до него, словно сквозь воду.
– Ленья, – сказал он.
– Нет, Джон Грант, назови мое настоящее имя.
Его лицо уперлось в каменный пол туннеля. У него возникло такое ощущение, как будто он тонет.
– Жанна, – произнес он и почувствовал, что пламя встрепенулось и засветило ярче – так, словно на него подул легкий ветерок.
– Я верю тебе, Джон, – сказала она. – Я верю в то, что благодаря тебе мы выкарабкаемся отсюда.
Он вслушивался в ее голос и звуки своего собственного дыхания. Почувствовав, что женщина прикоснулась ладонями к его лодыжкам, он дернул ногами, но она крепко ухватилась за него. И тут вдруг – с такой силой, какой он от нее не ожидал, – она потянула его назад. Ей удалось оттащить его не более чем на дюйм, но этого оказалось вполне достаточно. Его плечи высвободились, и он смог согнуть руки и изменить положение тела.
– Продолжай ползти вперед, Джон, – сказала она.
Он сделал глубокий вдох и попытался ухватиться кончиками пальцев за выступы в стенках туннеля. У него это получилось, и он, слегка подергав ногами, продвинулся немножечко вперед. Сделав еще один вдох, он снова подергал ногами, и снова… С безграничным облегчением он почувствовал, что его плечи при таком положении тела относительно стенок туннеля не уперлись в них и не застряли, а значит, он смог преодолеть узкое место туннеля. Воспрянув духом, он пополз вперед, энергично работая руками и ногами, пока его талия, колени и ступни не прошли через узкое место туннеля, в котором он едва не застрял.
При этом он сильно вспотел. Соленый пот заливал глаза, вызывая жжение, но он продолжал двигаться по туннелю, решив уже больше не останавливаться. А еще ему стало очень жарко. Несмотря на поток прохладного воздуха, движущийся навстречу ему, у него возникло ощущение, что он находится внутри какого-то существа и что это существо проглотило его живьем. Чтобы не впасть в панику и не закричать от страха, юноша начал считать свои движения, тем самым измеряя свой путь вперед. Счет перевалил уже за сто, когда он вдруг почувствовал, что в туннеле стало просторнее. Если раньше его бока чиркали по стенам туннеля, а спина – по его потолку (к тому же ему казалось, что и пол туннеля неприятно давит на него снизу), то теперь слева и справа от него появилось довольно много свободного пространства. В результате он испытал неожиданное ощущение свободы и ему захотелось радостно рассмеяться.
То, что было узким туннелем, стало невысокой, но широкой полостью, и, разведя руки в стороны, он не смог достать пальцами до каменных стенок. Потолок был все еще низким, однако слева и справа от него стало очень просторно, и он почувствовал облегчение и снова обрел надежду. В то же время он старался быть настороже и не очень-то поддаваться новым эмоциям, ибо опасался, как бы эйфория не стала причиной для совершения роковых ошибок. Поэтому Джон Грант велел себе успокоиться и неторопливо поразмыслить. Поток встречного воздуха заметно усилился, и он стал дышать глубже, наслаждаясь прохладой и надеждой, которую давал ему этот поток.
Усиление воздушного потока было косвенным подтверждением того, что он был прав и что им с Леньей удастся спастись. От переполнившей его радости он улыбнулся и с облегчением вздохнул. И тут он услышал прерывистое дыхание Леньи, появившейся в расширенной части туннеля.
– Не отставай от меня, – сказал он. – Держись поближе ко мне.
Она ничего не ответила, но он обратил внимание на то, что ее дыхание стало менее напряженным.
Пол туннеля стал подниматься под небольшим углом вверх, и Джон Грант пополз вперед, хватаясь за выступы пола руками и еще сильнее, чем раньше, отталкиваясь от этих выступов носками своих сапог. Только когда туннель стал строго горизонтальным, Джон Грант вдруг осознал, что его веки плотно сомкнуты.
Открыв глаза, юноша испытал невероятный восторг – он увидел тыльную часть своих ладоней! Хотя видно было очень плохо – как ночью при самых первых проблесках рассвета, – наличие даже такого скудного освещения наполнило его радостью, и он удвоил свои усилия. Пол туннеля вдруг резко пошел вниз, и он увидел впереди треугольник золотистого дневного света. Начав ползти с еще большим рвением, он крикнул Ленье:
