Гринев криво усмехнулся:
— Если существует вероятность утери табельного оружия, незачем носить его с собой во внеслужебное время, — заявил он. — А ваша Светлая вообще пистолет в оружейку никогда не сдает.
— А кто сдает-то? — спросил Лемехов. — Я тоже не сдаю.
— И я, — поддакнул Панкратов.
— Значит, и вы тоже будете отвечать в случае утери.
— И потом, почему во внеслужебное-то, Никита Степанович? — вступился Панкратов. — Мы же вместе с вами на «Палермо» были. А на оперативном мероприятии, согласно закону, оружие положено при себе иметь. Катерина же с оперативного мероприятия ехала.
Гукин кивнул. Возразить ему было нечего.
— Ехала, да не доехала, — процедил Гринев. — Ваша Светлая вообще, — он махнул рукой. — С бандитом живет, сыном известного в городе криминального авторитета.
Штатские переглянулись.
— Дима, между прочим, не бандит, а бизнесмен. — Лемехову не слишком хотелось выгораживать Диму, но без этого он не мог вступиться за Катю. — В нашей стране бандитом человека признает суд, а не следователь. И то только в случае доказанности в его действиях соответствующего состава преступления или умысла на совершение такового. А за Димой Мало подобных подвигов не числится, если вы не в курсе. И потом, мало ли кто с кем живет да дружбу водит? Я вот с ним в бане был пару раз. На футбол ездили, на шашлыки. Пиво, опять же, как-то пили на природе. Что ж меня теперь, от работы за это отстранять?
— Во-первых, Светлую отстраняют не за совместное проживание с этим… бизнесменом, — холодно отрубил Гринев. — А во-вторых, если уж вы, Лемехов, так гордитесь дружбой с сыном преступного авторитета, то мы и вас можем проверить. Не зря в центральной прессе столько пишут о коррупции в правоохранительных органах.
— Ой, Гриня, я тебя умоляю, — скривился Лемехов. — Да проверяй сколько влезет, если больше заняться нечем.
— Тоже мне, напугал ежа голой ж… задницей, — проворчал Панкратов.
— И, кстати, я вам не «Гриня», а товарищ следователь, — щеки у Гринева пошли красным.
— Лемехов! Панкратов! Я попросил бы воздержаться от выяснения отношений. Тем более в кабинете начальства! — повысил голос Гукин, и разговор сразу оборвался. — В общем, так. У меня нет причин для отклонения рапорта следователя Гринева.
— Ну, естественно, — пробормотал зло Лемехов.
— Кстати, где сама Светлая? Почему не явилась?
— Являются святые, а мы прибываем, — буркнул Панкратов.
Озвученные подозрения Гринева в адрес Кати он воспринял как личное оскорбление, а то, что Гукин поддержал рапорт, — как предательство по отношению к своим.
— Видите, Никита Степанович? — запальчиво воскликнул следователь. — Видите? Что я вам говорил? Совсем распустились ваши сотрудники.
— Повторяю вопрос. Где Светлая? — Гукин вперился тяжелым взором в Панкратова.
— На оперативном мероприятии, — ответил за Панкратова Лемехов. — Как появится, сразу зайдет.
— Зайдет, — фыркнул Гринев. — К теще на блины. Она у вас теперь на оперативные мероприятия без оружия ездит?
— К свекрови, Гриня. К свекрови, — со зловеще-ласковой улыбкой поправил Лемехов. — А насчет оружия, можешь сам у нее спросить, когда появится.
Лично с Катериной выяснять отношения Гринев побоялся бы.
— А остальные сотрудники где? — спросил Гукин. — Я просил всех быть.
— Кузенко с новеньким на происшествии. Паничев в составе опергруппы на вокзал уехал еще утром. Народу не хватает, Никита Степанович, вы же знаете.
— Ясно. В общем, так, — Гукин кивнул на штатских. — Сейчас отведете товарищей в кабинет Светлой и поможете, если в ходе работы с документами вопросы появятся, а как только Светлая появится — сразу ко мне.
— Так точно. Будет исполнено, — браво ответил Лемехов.
Так браво, что Гукин посмотрел на него очень внимательно: не издевается ли. Но если и издевался, то самую малость.
— Видите, Никита Степанович, — вновь подал голос Гринев.
— Гринь, да помолчи уже. Заманал, — отмахнулся брезгливо Лемехов.
— Лейтенант, что вы себе позволяете? — рыкнул Гукин.
Лемехов с обворожительно-наивной улыбкой развел руками:
— Ну, отстраните меня.
— Ага. Только кто тогда работать будет? — подхватил Панкратов. — Гриня? Пупок надорвет.
Никита Степанович несколько секунд пережевывал воздух, потом махнул рукой.
— Лемехов, свободны. — И, глянув на Панкратова, добавил: — Вы, Панкратов, тоже.
— Есть, товарищ подполковник, — вытянулся Лемехов. Только что честь не отдал.
Они вышли в коридор.
— Чего это со Степанычем? — недоумевающе поинтересовался Панкратов. — Кидается, как зверь дикий.
— Так, Гриша, какая каша заварилась. А ему до пенсии всего-то год с небольшим. Вот и старается Степаныч свою задницу нашими прикрыть. И вот еще что, Гришань, — Лемехов оглянулся на дверь, словно боялся, что его услышат, понизил голос. — Не пора ли нам сделать ноги?
— Погоди, Тох, — Панкратов тоже перешел на шепот. — А как же эти, областные?
— Ты приказ начальства слышал?
— Который?
— «Свободен».
— А-а, да, слышал.
— Так чего стоишь? Выполнять!
— Есть, — Панкратов улыбнулся и поспешил следом за приятелем.
Они бодрой кавалерийской рысью пронеслись по коридору, свернули к дежурной части.
— Товарищ старший лейтенант, — остановил Лемехова дежурный сержант: — Тут это… Ждут вас.
— Кто ждет? — Лемехов торопливо оглянулся на «гукинский закуток», словно бы опасаясь погони.
— Да вон, товарищ… — Со скамейки для временно задержанных поднялся округлый мужик. — По ориентировке.
Если бы здесь была Катя, она узнала бы того самого сержанта, что останавливал «девятку» на перекрестке.
— Слушаю, — Лемехов снова оглянулся. — Знаете что, давайте выйдем на улицу. Жарковато тут что-то нынче.
— Хорошо, — согласился тот.
На улице: сержант рассказал Лемехову об утренней встрече.
— Я бы раньше к вам подъехал, — словно извиняясь, объяснил он, — да после дежурства домой отправился спать. А про ориентировку мне уж в отделении сообщили. Так я сразу сюда и примчался.
— Спасибо, сержант, — кивнул Лемехов озадаченно. — Так ты говоришь, никто ее не удерживал?
— Поручиться не могу, но мне так показалось, — ответил тот. — Она, главное, документы-то предъявила и говорит: «Я, говорит, следственное мероприятие провожу, а товарищи помогают». Я их сразу и отпустил.
