Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Джек, – сказала Хэйзел, настойчиво беря парня за руку. – Ты можешь заставить меня спать?
В его глазах отразилась печаль. Похоже, он не понял, что она имеет в виду.
– Джек, ты должен пойти со мной.
– Ты можешь заставить меня спать? – повторила она, повысив голос почти до крика. – Заколдовать – как тогда, когда заставил меня не плакать. Сейчас уже ночь, и если я засну, а потом проснусь, то буду не собой. Это будет она. Другая Хэйзел. Она вам все расскажет.
Все с недоумением на нее уставились – но она не могла сказать большего при Иоланте, стоящей прямо напротив них и готовой доложить обо всем Ольховому королю.
– А коли Хэйзел ночи выступит против нас? – спросил Северин, изгибая одну бровь. – Во всяком случае, наша Хэйзел сражается на нашей стороне.
– Хэйзел всегда на нашей стороне, – возразил Джек и осторожно коснулся ее лба.
Она подумала, что он собирается отдать ей приказ, но вместо этого парень наклонился и поцеловал ее. Хэйзел почувствовала мягкое тепло его губ и успела увидеть улыбку. Затем Джек немного отстранился и сказал:
– Спи. Спи.
Она ощутила, как ее бескрайней волной окутывает волшебство, и в последнюю секунду – несмотря на то, что сама его об этом попросила, – попыталась сопротивляться магии, удерживая глаза открытыми.
А затем качнулась вперед и упала. Последним, что запомнила Хэйзел, был крик Бена – и Джек, подхватывающий ее за мгновение до того, как голова коснулась бы пола.
Глава 20
Между двумя взмахами ресниц Хэйзел проснулась.
Она маршировала вместе с другими рыцарями Ольхового короля. Сквозь листву лился молочно-белый свет, ветви плясали под порывами ветра. Наступал новый день. Потом они вступили во тьму пустого холма, и у них над головами зазмеились корни, похожие на бледные руки, и колючие лозы, которые ползли вверх по стенам и цвели причудливыми белыми цветами. Вдоль тропинки росли грибы на голубых ножках.
За спиной поскрипывала, охраняемая с каждой стороны десятью рыцарями, клетка из витых прутьев черного металла и на больших резных колесах. В ней были заперты Северин и ее брат. Бен – испуганный, но невредимый – сидел на полу. Северин метался, словно дикое животное; его ярость не знала границ. Щека принца была рассечена, на животе расплылось темное пятно, и даже с такого расстояния девушка понимала, что это, скорее всего, кровь.
Хэйзел похолодела. Когда они сражались? Почему она не сражалась вместе с ними? Почему она на свободе, если они в плену?
– Сэр Хэйзел? – позвал незнакомый голос.
Она догадалась, что стоит среди рыцарей Ольхового короля, одетая, как один из них: в плотную пару, найденную в сундуке вместо меча. Взглянув на рыцаря, который к ней обратился, Хэйзел поняла, что на ней почти такое же облачение, только у него на каждой руке, локте и нижней челюсти поблескивало по внушительной золотой пластине. Это выглядело странно, угрожающе и прекрасно.
Маркан, как назвал его Джек. Он был на полнолунном пиру. Нет, она не просто стояла среди рыцарей Ольхового короля; не просто была одета так же, как они. Она была одной из них. Поэтому Маркан и произнес ее имя таким тоном. Он знал рыцаря Хэйзел, ту Хэйзел, которая служила Ольховому королю и стояла на ее месте мгновение назад. Она вспомнила слова Маркана на пиру: Хэйзел не против пойти со мной. Мы уже скрещивали мечи раньше.
– Я в порядке, – сказала Хэйзел. Она автоматически потянулась к поясу, но меча на бедре не висело. Конечно, нет. Ее меч пропал. Она его спрятала.
– У тебя большие неприятности, – тихо проговорил Маркан. – Будь осторожнее.
Процессия остановилась у трона Ольхового короля, ожидающего их со своими придворными. Возле него возвышался гроб из металла и хрусталя, справленный даже еще более затейливо, чем тот, что покоился в лесу.
Рядом, по-хозяйски опираясь на стеклянную крышку, стояло маленькое морщинистое существо в алом дублете, с облачком серебристых волос на голове. На его запястьях поблескивали наручи, украшенные драгоценными камнями, а крылышки прикрепленной к рубашке булавки подергивались на ветру, словно золотой с жемчугом мотылек был живым. Гримсен, как назвал его Северин, рассказывая свою историю. Кузнец, чье мастерство было столь велико, что Ольховый король выкрал его с прежнего двора. Гримсен, который вместе со своими братьями выковал Верное сердце и Сердце охотника. Который может придать металлу любую форму. Должно быть, Хэйзел слишком откровенно на него уставилась – Гримсен повернулся к ней и одарил лживой ухмылкой. Его черные глаза мерцали.
Хэйзел в отчаянии обшаривала взглядом толпу придворных, пока не обнаружила Джека, гарцующего близ своей эльфийской матери на волшебном пятнистом коне. На его лице не было никакого выражения – лишь странная нечитаемая пустота. Хэйзел не сводила с Джека взгляда, пока тот ее не заметил. Его глаза расширились, он раскрыл ладони и выразительно опустил на них глаза.
Сбитая с толку, она сделала то же самое.
Ее сердце забилось сильнее.
На правой руке черным маркером было написано «морковь» и «железные прутья» – тем же небрежным почерком, что и все остальные послания. А на левой – уже ее собственным, знакомым почерком – «не забудь преклонить колено».
Первые два слова отсылали к сказке о фермере и боггарте, в которой, как ей казалось, не было никакого смысла. Те же слова, которые были обведены грязью. И так же, как тогда, она не могла разгадать подсказку.
Надо понимать, третье – что-то из этикета?
Девушка уставилась на толпу, снова ища Джека: ее глаза пробежали по согбенной женщине, держащей сучковатую трость, длинноносому зеленому существу с копной черных волос, золотистому созданию с длинными, как у кузнечика, ногами…
Никто не ответил на ее взгляд. Джека там уже не было.
– Сэр Хэйзел, – сказал Ольховый король. – Солнце воскресло, и ты больше не моя маленькая марионетка.
Несколько придворных – некоторые в изодранных кружевных нарядах, некоторые вообще без ничего – захихикали, прикрывая рты руками и веерами.
Один пука захохотал так громко, словно заржал пони.
Хэйзел сжала кулаки, пытаясь побороть панику.
– Ну и лицо! – закричал пука, и золотые козьи глаза дурашливо закатились. – Видела бы ты свое лицо!
Хэйзел обернулась на Бена в клетке. Тот стоял, обхватив прутья руками. Заметив взгляд сестры, он улыбнулся ей немного неуверенной улыбкой, как будто пытался придать своему лицу храбрости, – улыбкой, которую она, возможно, не заслужила.
– Но ты по-прежнему моя, – продолжил Ольховый король. – И лучше бы тебе об этом не забывать, Хэйзел. Выйди вперед и преклони предо мной колено.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
