В отличие от Дадли.
И тут я замер. Я понятия не имел, где находятся комнаты Елизаветы. Проведя рукой по спутанным волосам, я заметил, что придворные пялятся на меня с нескрываемым отвращением. Я вдруг остро осознал, что выгляжу на редкость неопрятно. Неужели придется искать помощи у этих жеманных павлинов, чтобы…
– Мастер Бичем! Постойте, мастер Бичем!
Я обернулся: по лестнице, подхватив обеими руками юбки так, что виднелись тонкие лодыжки в серых чулках, торопливо спускалась мистрис Дормер.
– Ее величество попросила меня составить вам компанию, – сообщила она, переводя дух. – Комнаты, которые вам нужны, довольно далеко отсюда, и она подумала, что вам понадобится помощь, чтобы их найти, поскольку прежде вы там не бывали.
Я поблагодарил ее слабой улыбкой. Тряхнув хорошенькой головкой, Джейн Дормер повела меня мимо придворных, которые тут же подались друг к другу и принялись перешептываться.
– С кем вы оставили Черныша? – спросил я, надеясь предотвратить неловкие расспросы о моей встрече с королевой.
– С леди Кларансье. Ему пора привыкать, я ведь не всегда могу находиться с ним. Я обожаю своего Черныша, но на самом деле никогда не хотела собаку. Это подарок, – по крайней мере, так объявила мистрис Дарриер. – Джейн скорчила гримаску. – Словно этим можно сгладить ее поступок.
И снова, как в вечер прибытия ко двору, меня поразила злоба, столь явственно звучавшая в ее голосе. Бесхитростная и милая, Джейн Дормер мгновенно ощетинивалась, едва только дело касалось Сибиллы.
– Я не видел мистрис Дарриер сегодня утром, – заметил я.
– Конечно не видели. Потому что мистрис Дарриер приходит и уходит, когда ей пожелается. – После паузы, которая очень скоро стала неловкой, Джейн многозначительно добавила: – Вам было бы разумнее держаться от нее подальше.
– Вот как?
Я сохранял безучастное выражение лица, хотя мысленно отметил, как искривились ее губы и как сузились глаза от ревности, чересчур взрослой для такого юного личика. Я знал, что красивая женщина частенько пробуждает зависть в других красавицах, но ведь Джейн Дормер еще совсем дитя.
– Чем же мистрис Дарриер вызвала у вас такую неприязнь? Она подарила вам собачку, мне кажется, это добрый поступок…
– Добрый?! – огрызнулась Джейн. – По-вашему, этот подарок – справедливая плата за то, что она украла у меня жениха?
Я так удивился, что замедлил шаг.
– Жениха? – эхом повторил я.
Глаза Джейн сверкнули.
– Да! Вы, конечно, ничего не знаете, поскольку совсем недавно прибыли ко двору, но ее величество устроила для меня брак с герцогом Фериа. Я бы стала его нареченной и уехала с ним в Испанию, если бы мистрис Дарриер не решила заполучить Фериа. Или, верней, если б так не решил за нее этот мерзкий Ренар.
Меня обдало холодом.
– Но тогда, быть может, сама она вовсе не хочет стать женой Фериа.
– Не хочет?! – Джейн безрадостно рассмеялась. – Женщины такого сорта прекрасно знают, чего хотят. Фериа сделает ее герцогиней, а это намного лучше, чем быть содержанкой посла.
Мне показалось, что горло сдавила невидимая петля.
– Это серьезное обвинение. Насколько я понял, Ренар был покровителем мистрис Дарриер, более того, она благородной крови. Ее отец и братья погибли во славу церкви во время Благодатного паломничества…
Джейн презрительно фыркнула:
– Это она вам сказала? Пожалуй, можно счесть ее россказни правдой, если не знать, что произошло на самом деле. Впрочем, большинство людей и не знают, а те, кто знает, предпочитают не вспоминать лишнего, памятуя о ее близости с Ренаром. Однако же леди Кларансье достоверно известно все; она помнит, что мастер Дарриер, отец Сибиллы, был одним из тех предприимчивых господ, которые разбогатели при лорде Кромвеле. Законник, подобно самому Кромвелю, описывал имущество намеченных к закрытию монастырей. Он сколотил себе состояние грабежом, точно заурядный пират, присвоив золото, о котором не стал сообщать в казну. С падением Кромвеля пришел конец и Дарриеру. Его казнили, да, но не потому, что он защищал права матери нашей церкви. Его привязали к коню, проволокли по улицам к эшафоту и четвертовали, как обыкновенного преступника, потому что он ограбил казну и короля.
Мне становилось все труднее дышать. Мысленным взором я видел Сибиллу, видел, как оплетают меня тяжелые пряди ее роскошных волос, как она извивается под тяжестью моего тела…
– А ее братья?
– Кто знает, были ли они вообще? – пожала плечами Джейн. – Если и были, то, уверяю вас, умерли они вовсе не в Йорке. Во всех рассказах мистрис Дарриер достоверно одно: она, ее мать и сестра бежали из Англии во спасение от королевского гнева, вне сомнения припрятав под юбками часть накопленных Дарриером богатств. Как бы иначе им удалось обеспечить себе место при дворе Габсбургов? Императрицам не свойственно принимать в свиту нищенок.
В смятении я словно прирос к месту, не в силах сделать и шага. Сибилла мне солгала, намеренно изобразила свое положение в искаженном свете. Одного я только не понимал – зачем?
– Собственно, она как раз рассказывала Фериа ту же самую душещипательную историю, когда вы вбежали в галерею с умирающим оруженосцем на руках, – тараторила Джейн, не замечая моего состояния. – Не скажу, чтобы ей удавалось быть убедительной, и уж поверьте, она не пришла в восторг от вашего неуместного появления. Не спорю, она хороша собой – лакомый кусочек, по крайней мере для тех, кто предпочитает красоток такого сорта, но Фериа еще горько пожалеет, что согласился на условия Ренара. Такая женщина, как Сибилла, способна только погубить мужчину.
Я с трудом сдерживался, чтобы не схватить Джейн за плечи и не забросать вопросами, на которые она все равно не сумела бы ответить.
– Я задела вас? – спросила Джейн, наконец заметив, что я не говорю ни слова. – Мне просто подумалось, что вас нужно предостеречь. Сибилла не та, за кого вы ее принимаете. Порядочной ее не назовешь. Украсть чужого жениха и в утешение подарить собачонку – поступок ничуть не порядочный.
Она опять стала обиженной барышней, которая поносит за коварство более взрослую и опытную соперницу. Я рассеянно кивнул, голова шла кругом.
– Да, конечно, – пробормотал я, – согласен, это непорядочно. Благодарю вас за прямоту. Вы чрезвычайно добры ко мне.
– Вы мне нравитесь. Жаль, что вам нечем похвастать, кроме благосклонности королевы.
Я прочистил горло, разглядывая галерею, в которую мы вошли: резные настенные панели и вычурная алебастровая лепнина смыкались с рельефным потолком, во многих местах подпорченным пятнами сырости.
– Никогда прежде не видел этой части дворца, – сказал я вслух, мысленно перебирая все, что наговорила Джейн, и пытаясь сложить из осколков более-менее связную картину.
Для чего Сибилле понадобилось меня обманывать? Надеялась ли она пробудить во мне сострадание? Возможно ли, что она действительно стремилась избавиться от власти Ренара; все, что рассказала Джейн Дормер, этому не противоречит. Или Сибилла сочла, что правда окажется менее убедительной, чем выдуманное прошлое, которое наверняка вызовет сочувствие у такого, как я?
