Огромное число людей по всему миру мечтают о славе ради славы, вне зависимости от того, каким образом она будет достигнута. Глубоко-глубоко в большинстве из нас живет стремление быть замеченным группой. Когда маленький ребенок кричит на родителей: «Посмотрите на меня! Посмотрите на меня!» — он объявляет об одной из фундаментальных потребностей человека, без которого он не может быть человеком, — о потребности во внимании. Эта детская жажда внимания остается с нами на всю жизнь; взрослыми мы точно так же ищем внимания других, поскольку именно оно оправдывает наше существование.
Потребность во внимании придает семейной жизни горько-сладкий аромат. Большинство детей воспитывается в теплой обстановке, которая формирует у них зависимость от окружающих. Первоначально эта зависимость относится ко всем физическим и эмоциональным потребностям, которые подразумевает наше долгое детство. Именно в это время мы учимся быть членами окружающих нас групп, но, даже когда мы в конце концов вырастаем и переходим на уровень независимости, приятия и включенности, характерный для взрослых, большинство из нас остается кружить в том же бесконечном цикле поиска одобрения. Почти все в жизни мы делаем с оглядкой на то, что подумают и как на нас посмотрят окружающие. Погоня за признанием — воплощение одновременно и счастья, и несчастья человека как социального животного.
Эпилог
Что дальше?
Люди проводят время вместе по множеству различных причин. У нас могут быть семейные обязательства. Большинство из нас работает бок о бок с коллегами. Кроме того, на нашей планете мало мест, где человек может полностью скрыться от остальных людей. Но независимо от того, общаемся ли мы с другими людьми вынужденно или сами активно ищем их общества, мы всегда предпочитаем нравиться группам, к которым принадлежим.
Способность нравиться сильно зависит от того, какие качества ценятся в данной группе. Психолог Ричард Нисбетт утверждает, что разные культуры ценят разные варианты поведения в группе и вообще по-разному воспринимают окружающий мир в плане отношений между личностью и группой. В восточной традиции члены группы взаимозависимы и рассматривают себя не столько как личности, сколько как единую команду, работающую на общее благо. Взаимозависимость распространяется там на всё — от семьи и работы до общества в целом. В противоположность этому люди Запада склонны рассматривать себя как личности и ценить даже тех, кто добивается успеха, взбираясь по головам других. Азиаты получают огромное удовольствие от группового достижения, тогда как на Западе люди больше ценят индивидуальные результаты. Такой индивидуалистический подход большинство традиционалистов на Востоке сочло бы неприличным. Нисбетт указывает, что в Китае нет слова для обозначения индивидуализма; самое близкое по значению слово означает эгоизм.
В конце концов, в любом обществе, как в коллективистском, так и в индивидуалистическом, одобрение существует лишь в сознании окружающих. Недостаточно, чтобы я сам считал собственные достижения успехом; необходимо, чтобы группа признала их успешными. Эта глубоко укоренившаяся потребность в высокой оценке группы возникает благодаря нашему одомашненному мозгу. Наш успех зависит от принятия нас людьми, населяющими наш социальный ландшафт — тот самый, что формируется в ходе нашего развития. Однако этому ландшафту суждено теперь меняться так, как невозможно было предсказать заранее.
На протяжении всей книги мы рассматривали природу развития человека, как внутреннего, в пределах индивидуума, так и внешнего — в контексте эволюции нашего вида, его движения к дальнейшему одомашниванию. Я определяю одомашнивание как взаимосвязанные навыки координации, сотрудничества и совместной жизни с другими людьми на основе того, что считается приемлемым поведением. Другие животные тоже обладают некоторыми атрибутами сосуществования, но ни у одного другого животного одомашнивание не зашло так далеко, как у нас. Рудиментами координации, сотрудничества и совместной жизни наш вид, должно быть, обладал с самого начала, когда сотни тысяч лет назад первые гоминиды стали социально зависимы друг от друга. Каждый из этих социальных навыков требовал наличия мозга, способного воспринимать других в плане того, что они собой представляют, чего хотят, что думают и, в частности, что думают обо мне. Координация позволяла многим работать вместе и добиваться большего, чем добился бы каждый индивидуум, работая отдельно. Сотрудничество стимулировало помощь ближнему с пониманием того, что когда-нибудь оказанное добро к тебе вернется. Совместная жизнь обеспечивала достаточный уровень надежности и безопасности и позволяла перейти от кочевой жизни к спокойной и тихой оседлой.
Так что же готовит будущее для нашего одомашненного вида? Во что выльется тихая домашняя жизнь? Сейчас мы переживаем период перемен — может быть, самых серьезных в истории. Время от времени у человека появляется технологическая новинка, которая существенно изменяет его поведение. Плот стал знаковым изобретением человечества, поскольку позволил группам древних людей пересечь океан и заселить новые территории. Плуг сыграл принципиально важную роль в зарождении земледелия, подстегнувшего переход от кочевой жизни к стационарному существованию, которое представляет собой основу современной семейной жизни. Порох и сталь изменили способы, при помощи которых одни группы завоевывали и подчиняли себе другие. Книгопечатание позволило человеку широко распространять знания и, в конце концов, создать современную систему образования.
Изобретение Интернета войдет в историю как еще один поворотный пункт эволюции человеческой цивилизации. Это беспрецедентная система обмена информацией и ведения бизнеса, но самым непредвиденным следствием появления этой технологии стала, вероятно, социальная революция. Не так давно нам приходилось проводить большую часть времени в обществе других людей, но это было до того, как Интернет проник на Западе практически в каждый дом. Сегодня социальными сетями на планете пользуется около 1,73 млрд человек, то есть почти каждый четвертый; предсказывают, что к 2017 г. число таких пользователей достигнет 2,55 млрд. Представляется неизбежным, что со временем большинство представителей рода человеческого будет постоянно находиться в Сети и общаться. Впервые в истории нашего биологического вида каждый из нас имеет потенциальную возможность поговорить с любым другим человеком на планете в реальном времени, но в виртуальной обстановке. Мы прошли долгий путь от небольшого стада первых гоминидов, которые бродили по африканской саванне и сплетничали между собой. Социальные навыки, приобретенные нами для взаимодействия друг с другом, теперь используются в ситуациях, когда мы, находясь в собственном удобном доме, общаемся одновременно не с горсточкой, а с сотнями или даже тысячами других людей на громадных расстояниях и во всех временных зонах.
И все же для многих людей Интернет — то, чего нужно побаиваться. Как многие другие новые технологии, от книгопечатания до радио, он вызывает опасения, что перемены могут оказаться не к лучшему — ведь их последствия непредсказуемы. Технопаника — термин, обозначающий страх человека перед тем, как Интернет меняет поведение людей. Британский нейробиолог Сьюзен Гринфилд предостерегает: Интернет наносит непоправимый ущерб развивающемуся мозгу наших детей, потому что они перестают пользоваться выработанными эволюцией коммуникационными навыками. Психолог Филип Зимбардо, прославившийся Стэнфордским тюремным экспериментом, говорит о том, что всеобщая доступность сетевой порнографии ведет к «гибели мужчин», которые уже неспособны сдерживать свои сексуальные порывы и не могут научиться корректно взаимодействовать с женщинами. В 2013 г. коалиционное правительство Великобритании обсуждало возможность регулирования интернет-поиска в отношении сексуального контента, несмотря на то что никаких четких доказательств того, что есть такая проблема, не существует. Мы читаем о крайних случаях болезненного пристрастия к онлайн-общению в виртуальных сообществах или к участию в многопользовательских играх, где можно играть по несколько суток кряду; иногда такое поведение ведет к гибели как самих интернет-пользователей, так и их детей, о которых они попросту забывают.
