Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
«Что да, то да, – подумала Олимпия, провожая глазами Брента. – Однако леди Летиция не из тех женщин, которые с достоинством и готовностью воспримут собственное поражение». Холодок предчувствия пробежал по спине, но она решила не обращать на него внимания. Олимпия сказала себе, что это все из-за страха перед леди Маллам – не более того. И занялась Агатой.
– Пойдем ко мне в спальню. Там ты сможешь принять ванну, – предложила она девушке и повела ее наверх.
– О, да-да! Тот человек был серьезно болен! – Агата содрогнулась. – У него по всему лицу виднелись язвы, а пахло от него словно от покойника, которому забыли сказать, чтобы он уже лег в гроб.
Олимпия спрятала усмешку. Девушка оказалась храброй и стойкой. Пройдет еще немного времени, и при отсутствии жесткого контроля за ней со стороны леди Маллам она расцветет и превратится в настоящую женщину.
Агата мылась долго, и Олимпия понимала ее состояние. Пусть девушку не изнасиловали, но она все равно находилась рядом с человеком, который собирался это сделать. Кроме того, старик был болен, и любой на ее месте захотел бы удостовериться, что зараза не перешла на него. Олимпия не стала объяснять девочке, что болезнь, которой страдал Минден, не передается при простом прикосновении, по крайней мере – при прикосновении рукой в перчатке, а именно так хватался за нее Минден.
– Значит, Брент теперь главный в семье? – спросила Агата, когда Олимпия помогла ей переодеться в одно из своих старых платьев.
– Да, у него есть все необходимые бумаги, чтобы доказать свое право на это.
– Надеюсь, он посадит ее на цепь где-нибудь подальше.
– Для твоей матери жизнь в каком-нибудь удаленном поместье с невозможностью пользоваться своей властью над людьми – это все равно что быть закованной в кандалы.
– Хорошо бы!
– Да, жизнь от этого стала бы намного спокойнее.
– Я думаю, она очень злой человек. Мне мало известно о том, что она натворила, но легко могу представить. Пока она командовала мной, пропало много детей.
– Ты писала об этом Бренту? – Олимпия не верила, что он мог бы не обратить внимания на такую информацию.
– Да, но я уверена, что все мои письма перехватывали и прочитывали, и те, в которых говорилось о том, что нельзя было говорить, или которые просто не нравились матери, уничтожались. Я очень переживала и сердилась на Брента, а он был ни при чем. Во всем виновата мать.
В словах девочки было столько боли и злости, что Олимпии захотелось обнять ее и успокоить, хотя легче ей от этого не стало бы. Агата должна была сама залечить свои сердечные раны. «И если какое-то время матери не будет рядом, то на нее это окажет чрезвычайно благотворное воздействие. Строгая, но любящая компаньонка или гувернантка тоже будет весьма кстати», – подумала Олимпия. У нее на примете было несколько добрых женщин, которых она и порекомендует Бренту, когда тот вернется.
Вспомнив о нем, она не удержалась от внутренней дрожи, совсем не походившей на дрожь от предвкушения. Рука, причесывавшая Агату, повисла в воздухе, и Олимпия стала вслушиваться в себя. Дрожь не унималась – наоборот, становилась все сильнее. Гребень выпал из рук Олимпии, и до нее дошло, что это означало. Леди Маллам сумела взять реванш и отомстить.
Глава 17
– Мне нужно, Пол, чтобы ты посмотрел, кто из слуг уже покинул дом, и проследил, чтобы на меня никто не кинулся со спины. Думаю, ты сможешь сказать мне, кого из слуг стоит оставить.
– Хорошо, – кивнул Пол. – Это я смогу. Заходим в дом?
Брент вздохнул и оглядел фасад особняка, которым мать безраздельно владела несколько последних лет. Он никогда не узнает, сколько было вложено в него денег, полученных от торговли невинными созданиями. Но наверняка существовали и другие способы содержать особняк в порядке. Ему придется заниматься этим, потому что с домом связана история всей его семьи.
– Да, лучше покончить со всем этим сразу, – ответил наконец Брент.
И он вместе с Полом, Артемасом и Стивеном вошел в дом, после чего они разделились. Трое отправились на поиски оставшихся слуг, а Брент попытался определить, где сейчас находится его мать.
– Ее светлость в гостиной.
Граф осмотрелся и увидел того самого молодого слугу, который уже помогал ему раньше.
– Тебя не уволили? – Брент немного удивился, так как был уверен, что этот слуга – хороший парень, которого надо бы оставить при себе.
– Нет. Меня отправили вниз, когда я сказал вашему человеку наверху, что на кухне могут быть несколько человек, которым стоит упаковывать свои вещи.
– Ну… тогда иди. Дом скоро снова перейдет в мои руки, и ты сможешь получить здесь работу, если захочешь.
– Конечно, не откажусь, милорд. Я должен помогать моей семье. У меня восемь сестер и братьев. – Парень отправился в сторону кухни, явно готовый помогать отделять зерна от плевел.
А Брент двинулся в гостиную. Там он и нашел свою мать, стоявшую у окна в бледно-лиловом платье. Не всякий мог пожертвовать годовым доходом, чтобы заплатить за такое платье, – даже богатый джентри. Оно выглядело весьма элегантно, было сшито из самого дорогого материала и отделано самыми дорогими кружевами, но перед глазами Брента возникли несчастные дети, которых мать продавала, чтобы позволить себе подобную прихоть. «Интересно, когда она так возненавидела детей?» – подумал он, потому что по-другому нельзя было назвать то, как графиня обходилась с юными и невинными.
– Время подошло, матушка.
– Время для чего, неблагодарное дитя? – Голос ее звучал ровно и спокойно, хотя Брент не сомневался, что мать одолевает гнев. И это ее внешнее спокойствие немного тревожило.
– Для того чтобы собраться и отправиться в загородное поместье.
– Но ты говорил, что у меня есть еще время, чтобы привести в порядок свои дела.
– Это я говорил до того, как ты продала Агату Миндену. Ты знала, что у тебя нет такого права, что это противоречит документам, которые у меня на руках, – и все равно сделала это.
– Она достигла брачного возраста и может иметь детей.
– Ей всего шестнадцать. Кроме того, Минден болен сифилисом. Тебе это тоже известно. Ты продала ее человеку, который в первую же брачную ночь заразил бы ее смертельной болезнью.
– Разве не в этом удел женщины? – Графиня повернулась лицом к сыну и увидела, как он похож на своего отца. Ее это взбесило. Злоба, которую она сдерживала, требовала выхода. – Я была не намного старше, когда мой отец выдал меня замуж. Несмотря на то что твой отец тут же обрюхатил меня, он спал со всеми подряд, кто носил юбки и до кого он мог добраться. Когда же постарел и обеднел настолько, что не мог платить шлюхам, то вернулся домой и все началось снова. Он брюхатил меня, а также служанок и девиц из деревни, а мы рожали ему детей. Потом эти дети мозолили мне глаза, потому что из них он сделал себе слуг. Я видела их каждый божий день!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
