Книга Что было, что будет... - Даниэла Стил

Стояло солнечное майское утро. Оливия Кроуфорд Рубинштейнхлопотала на кухне своего нью-йоркского дома на Джейн-стрит, который занималасо всей своей большой семьей. Район, где они жили, находился неподалеку отбывшего мясницкого квартала в Вест-Виллидже. Теперь же это был фешенебельныйрайон с современными многоквартирными домами с привратниками, соседствовавшимис отреставрированными старинными особняками, стильными и солидными.

Олимпия готовила ленч для своего пятилетнего сынишки Макса.Через несколько минут должен был подъехать школьный автобус, который забиралдетей и развозил их по домам. Макс посещал детский сад в Долтоне, каждое утромальчик на целый день уезжал из дома, и только в пятницу малыши оставались вгруппе для дошкольников до полудня. Олимпия всегда в этот день оставалась дома,чтобы побыть с сыном. Макс был не единственным ребенком Олимпии – от первогобрака у нее было трое старших детей, а в браке с Гарри только один – Макс.

Этот дом Олимпия с мужем отремонтировали шесть лет назад,когда она забеременела. До этого они жили в ее квартире на Парк-авеню, которуюона занимала со своими тремя детьми после развода с первым мужем. Сюда ипереехал Гарри.

С Гарри Рубинштейном Олимпия познакомилась через годпосле того, как развелась с Чонси Уокером. Сейчас их браку было тринадцать лет.Они уже и не надеялись дождаться потомства, когда спустя восемь лет послесвадьбы у них появился Макс. Родители, сводные сестры и брат души в нем нечаяли. Веселого, беззаботного малыша обожали все. Макс каким-то чудеснымобразом еще больше сблизил всех членов семьи, поселил радость в доме и всердцах своих близких.

Сама Олимпия была партнером в процветающей юридическойфирме. Ее фирма специализировалась на делах о нарушении гражданских прав иколлективных исках. Олимпия главным образом вела дела, связанные спритеснениями или жестоким обращением с детьми, это был ее конек. В своейобласти она имела солидную деловую репутацию.

Юридический факультет Олимпия закончила уже после развода,почти пятнадцать лет тому назад. А через два года после выпуска вышла замуж заГарри, который был в числе ее преподавателей в Колумбийском университете.Теперь Гарри занимал должность судьи федерального апелляционного суда. Анедавно его кандидатуру выдвигали в Верховный суд. Правда, выбор в конечномитоге пал на другого кандидата, но он был очень близок к назначению, так чтооба надеялись, что следующая вакансия ему обеспечена.

С Гарри у них были общие убеждения, ценности ипристрастия – несмотря на различие в происхождении. Он вырос в ортодоксальнойеврейской семье, причем его родители в детстве пережили Холокост. Мать,уроженка Мюнхена, в десятилетнем возрасте попала в концлагерь в Дахау, тампогибли все ее близкие. Отец Гарри был одним из немногих уцелевших узниковАушвица, а познакомился он с будущей женой много позже, уже в Израиле.Поженились, когда обоим не было и двадцати, и перебрались в Штаты.

Никого из родных у них не осталось, и Гарри – ихединственный сын – стал для них светом в окошке, средоточием всех устремлений,мечтаний и надежд. Всю жизнь родители Гарри работали как каторжные, чтобы датьсыну хорошее образование, отец – портным, мать – швеей в Нижнем Ист-Сайде –районе Нью-Йорка, где традиционно селились бедные иммигранты из Европы.Впоследствии Фрида, мать Гарри, работала уже на Седьмой авеню – в самом сердцеиндустрии моды.

Отец Гарри умер вскоре после того, как его сын и Олимпияпоженились. Больше всего Гарри печалило то, что старик не дожил до рождениявнука. Мать Гарри – сильная, умная женщина, любящая без памяти своего сына ивнука, сына, конечно же, считала гением, а внука – вундеркиндом.

После второго замужества Олимпия перешла из епископальнойверы в иудаизм. Вместе с мужем она ходила в реформаторскую синагогу, попятницам обязательно читала положенные в Шабат молитвы и зажигала свечи, чтовсякий раз трогало Гарри до глубины души. И он, и его мать были убеждены, чтоОлимпия – женщина выдающихся достоинств, прекрасная мать, превосходный юрист изамечательная жена. Гарри, как и Олимпия, когда-то уже был женат, но детей отпервого брака у него не было.

В июле Олимпии должно было стукнуть сорок пять, Гарри былопятьдесят три года. Они являли собой гармоничную во всех отношениях пару, хотяи происходили из совершенно разных слоев общества. Даже внешне они каким-точудесным образом дополняли друг друга. Она – блондинка с огромными голубымиглазами, он – кареглазый брюнет; она – изящная, миниатюрная, он – большой,сильный, добродушный, с неизменной улыбкой на губах. Олимпия, обычно сдержаннаяи серьезная, была готова искренне смеяться любой шутке, особенно исходящей отГарри или кого-то из детей. И невесткой она была необыкновенно чуткой изаботливой. Семидесятипятилетняя Фрида была окружена вниманием и никогда неупускала случая прилюдно похвалить Олимпию.

Родители же Олимпии происходили из совершенно инойсоциальной среды. Кроуфорды были представителями одной из самых известных семейвысшего света Нью-Йорка, чьи благородные предки на протяжении поколений былисвязаны брачными узами с членами знаменитых родов Асторов и Вандербилтов. Ихимена носили архитектурные сооружения и различные деловые центры, а дом в Ньюпортена Род-Айленде, где они проводили каждое лето, хоть и назывался «коттеджем»,считался одним из красивейших особняков и достопримечательностью этогофешенебельного курорта.