– Ну хорошо. Забирай их с собой, если хочешь. Только, ради бога, поешь – о большем мы и не просим.
Давясь и задыхаясь, Бетти все-таки заставила себя проглотить несколько кусочков. Я сидела с ней полчаса, пока она решала, сможет ли съесть еще. Наконец она объявила, что больше не хочет, и я вытерла ей рот салфеткой. Наши взгляды встретились, и она слабо улыбнулась, как будто была довольна собой. На мгновение мне показалось, что я узнаю в ней прежнюю Бетти.
– Мы едем домой, – сказала она. – Слава богу, мы едем домой.
* * *
Многие мечтают попасть в Америку – многие, но не я. Что мне там делать? Разве в Америке на каждом углу фонтаны и, куда бы ты ни шел, тебя повсюду встречают история и музыка? Разве там можно полюбоваться видом на целое море куполов или купить такой крепкий эспрессо, что даже дух захватывает? Судя по фильмам, в Америке довольно мило, но мне лучше в Риме, ведь Рим – мой дом.
Пока я оформляла документы и покупала билеты, мне никак не верилось, что я на самом деле уезжаю. И только когда последние вещи Бетти упаковали в ящики и увезли, а мне выдали все бумаги, я осознала, что действительно отправляюсь в Америку.
Я говорила себе, что у меня нет другого выбора: нельзя сейчас бросить Бетти. А вдруг она этого не переживет? Я только помогу ей устроиться на новом месте и сразу вернусь в Рим.
Я понимала, что Пепе новость о моем отъезде не обрадует, и не знала, как ему сообщить. Тем вечером мы пошли к фонтану Треви. Погода стояла промозглая, и туристов на площади почти не было, но мы тепло укутались в шарфы и не боялись холода. Пепе нашел работу в подвальном ресторанчике неподалеку от вокзала Термини, где подавали традиционные итальянские блюда: сваренные в белом вине потроха, тонкие полоски телятины, обваленные в хрустящем шалфее, жаренные на оливковом масле пухлые артишоки, бобы, тушенные со свиной щекой и луком. Он был доволен, что нашел новое место и может больше не волноваться о будущем.
– Работать придется допоздна, так что видеться мы будем редко, – с сожалением сказал он.
– Пепе, мне нужно тебе кое-что сказать, – начала я, но он не слушал.
Пепе погладил мою руку в том месте, где сквозь перчатку твердым ободком проступало кольцо.
– Я спрошу, нельзя ли тебе устроиться туда официанткой. Может, не сразу, но когда освоюсь – обязательно. Хотя бы будем работать в одно и то же время.
Уткнувшись лицом в колючий шарф Пепе, я вдыхала его знакомый запах – землистый и сладковатый, запах кожи, нагретой за день работы на кухне. Он притянул меня к себе.
– Пепе, послушай…
Я подняла лицо и посмотрела на него.
– Что такое, cara?
– Бетти не обойтись без меня в Америке.
– Что?
– Она попросила меня поехать с ней.
– И что она сказала, когда ты ответила «нет»?
Я закусила губу и отвернулась, уставившись на высокие колонны и крылатых коней фонтана Треви. Пепе с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
– Серафина, полагаю, ты ответила «нет»?
– Я не могу отказаться. Я нужна ей.
– А что, если мне ты тоже нужна?
– Это ненадолго – только помогу Бетти устроиться и сразу же вернусь. Ты ведь меня дождешься, правда? – Я сжала его руку. – Я буду очень по тебе скучать.
– Если ты уедешь в Америку, то уже не вернешься, – уверенно сказал Пепе. – У тебя там начнется новая жизнь – жизнь без меня. Ты обо мне забудешь.
– Я вернусь, – беззаботно ответила я, – даже не сомневайся.
– Оттуда редко кто возвращается. Америка проглатывает людей, от них не остается ничего, кроме нескольких писем и фотографий. Возьми хоть деда синьора Ланца. Сколько времени прошло, прежде чем он вернулся? Больше пятидесяти лет – почти целая жизнь. И теперь он чувствует себя в Италии чужим.
– Пожалуйста, постарайся понять!
– О ней могут позаботиться и другие, – в бешенстве сказал Пепе. – Или ты настолько тщеславна, чтобы считать себя незаменимой?
– Дело не в этом. Я просто хочу помочь – она ведь мне дорога.
– Дороже меня?
– Нет, конечно.
– Сомневаюсь. Иначе я был бы для тебя на первом месте.
Я не чувствовала правоты Пепе и была слишком поглощена горем Бетти, чтобы взглянуть на все его глазами.
– Давай не будем ссориться.
– Ты должна сделать выбор, – настойчиво сказал он, отстраняясь. – Кто для тебя важнее? Она или я? Решай.
Я пристально посмотрела на Пепе. Каждая черта его лица уже успела стать такой родной – изгиб губ, слегка крючковатый нос, складочки кожи рядом с ушами, которые собирались гармошкой, когда он улыбался…
– Я должна сдержать обещание – неужели не понимаешь?
– Обещание, которое ты дала мне? Или Бетти?
– Не тебе и не ей, а Марио.
Пепе нахмурился.
– Значит, для меня все потеряно. Разве могу я соперничать с таким человеком? Особенно теперь, когда он умер и его считают чуть ли не святым.
– Не говори так – он же был твоим другом!
Пепе схватил меня за плечи.
– Серафина, очнись! Мы работали в доме у этих людей, и они хорошо к нам относились – вот и все! Мы никогда не были их друзьями и ничего им не должны. Неужели Бетти Ланца пожертвовала бы собственной жизнью ради тебя? Нет, конечно! И никто бы не осудил ее за это.
Не такие слова мне хотелось услышать. Может, Ланца и правда не были мне друзьями, но ведь что-то я для них значила. Марио и Бетти привыкли полагаться на меня, рассчитывать на мою помощь. И я всегда жила их жизнью, участвовала во всем, чем они занимались. Почему же Пепе этого не видит? Почему не понимает, что я хочу одного – проводить Бетти в Америку и вернуться к нему?
– Я обещала. Я не могу отказаться от своих слов… и не хочу.
– Значит, ты сделала свой выбор, – произнес Пепе тоном, не терпящим возражений. – Ты едешь с ней, а между нами все кончено.
– Пожалуйста, не спеши. Давай поговорим после, когда успокоимся.
– После я скажу то же самое. – Взгляд его был непреклонен. – Ничего не изменится.
Я тоже вышла из себя, и мне захотелось сделать Пепе больно. Стянув с руки перчатку, я сняла кольцо и протянула ему.
– Если действительно хочешь расстаться, забирай!
Я никак не ожидала, что Пепе возьмет кольцо и положит к себе в карман, не думала, что он скажет: «До свидания, Серафина. Удачи!» – и уйдет, не говоря больше ни слова.
– Пепе! – окликнула я, не веря своим глазам. – Пепе…
Я смотрела ему вслед, пока он не свернул за угол. Долгое время я была не в силах пошевелиться. Вокруг туристы кидали в фонтан монетки, надеясь однажды сюда вернуться. Никогда прежде я не испытывала потребности сделать то же самое, но теперь опустила руку в карман, нащупала несколько лир и бросила в воду одну за другой.
