– Спасибо, Габриэла, ты так добра ко мне!
– Но ведь мы же с тобой друзья, не правда ли?
Дома я легла в постель. Голова не проходила. Руки и ноги похолодели, дыхание стало прерывистым. Я сделала слишком много впрыскиваний из ингалятора, и сердце бешено колотилось. Чувствовала я себя ужасно. Мне хотелось оказаться дома, в Дублине, чтобы мама заботливо надо мной склонилась, принесла чашку горячего чая (хотя, если честно, то вряд ли я смогла бы сейчас удержать в руках даже чашку чая), а на голову положила холодное полотенце. Мне до смерти хотелось почувствовать на лбу холодное, мокрое полотенце. В квартире стояла страшная жара – кондиционер весь день не работал. Я одновременно жарилась под простыней и дрожала от холода. Может, у меня и правда температура? Может, коктейли здесь ни при чем? А заодно и Луис, и чувство оскорбленного достоинства?
Но я прекрасно знала, коктейли именно при чем, а заодно и Луис, и чувство оскорбленного достоинства.
Постепенно я впала в какое-то забытье. Разбудил меня звонок домофона. Я села на постели и долго прислушивалась к своему телу. В нем образовалась какая-то легкость. Голова почти прошла, вообще – мне стало как-то лучше, только ноги еще дрожали. На дрожащих ногах я дошла до прихожей и нажала кнопку внутренней связи.
– Кто там?
– Это я, Луис.
– Луис?
– Можно мне войти?
– О!.. Хм… Хорошо, Луис, входи.
А что еще я могла ответить? До его прихода я успела только натянуть на себя джинсы и майку.
– Привет, Изабель! Как ты себя чувствуешь? – Весь его вид выражал только заботливость и ничего больше.
– Ничего, спасибо.
– Что с тобой стряслось? Может, ты и правду что-то съела?
– Скорее выпила, – буркнула я в ответ.
– Так, значит, прошлым вечером ты много выпила?
– Надо полагать, что да. – Я насмешливо скривила губы. – Сразу это как-то до меня не дошло.
– Бедная Изабель!
– Я сама во всем виновата, – затараторила я. – Надо было соображать получше.
– И не ходить ко мне домой, – продолжил мою мысль Луис.
– И не ходить к тебе домой, – подтвердила я.
– Да, Изабель, – со вздохом сказал Луис, – я тоже виноват. Не надо было тащить тебя в постель в таком состоянии. Но все равно, это было потрясающе!
– Луис!
– А что такого? – спросил он. – Ты потрясающая, чувственная, сексуальная женщина.
– Луис, прекрати!
– Да что тебя так задевает?
– Просто я тебя не люблю, вот и все.
– Ну, это не причина.
– А для меня причина.
– Но ты и с другими спала в Мадриде. Боже, подумала я, что они обо мне все знают?
– Но это не имеет значения, Изабель.
– Я очень сожалею, Луис. Поверь мне. – (С чего это вдруг я начала извиняться?!)
– Не бери в голову, – сказа Луис. – Для нас это был хороший опыт. И для тебя, надеюсь, тоже.
Я вспыхнула.
– Да.
– Ну вот видишь. И теперь мы друзья.
– Да.
– В таком случае ты мне все расскажи.
– О чем?
– Об этом парнишке. Ирландце.
– А кто тебе сказал? Габриэла?
– Изабель, Габриэла тут ни при чем, мы и сами не дураки.
Итак, никакой новой Изабель с чистым прошлым не получилось. А заодно и пересоздания самой себя. Во всяком случае, эта новая Изабель мне нравилась гораздо меньше прежней. Я рассказала Луису о Тиме и о нашей помолвке. Он смотрел на меня с симпатией.
– Ничего удивительного, что ты приехала в Мадрид, – сказал он под конец моего рассказа. – Здесь мужчины лучше.
Мне стало смешно, хотя смех больно отдавался в моей несчастной голове. С его утверждением мне пришлось согласиться.
– Я больше не потащу тебя в постель, – пообещал Луис. – Разве что ты сама этого захочешь. Просто я всегда буду рядом, Изабель, вот и все.
– Знаешь, Луис, ты только не обижайся, но я вряд ли в скором времени прыгну к кому-нибудь в постель, – сказала я. – Разве что опять на меня что-нибудь найдет, и я напьюсь до потери сознания. – Я пошла на кухню и принесла оттуда несколько бутылок вина. – Ты не мог бы унести их с собой? Отныне я не хочу даже в доме своем держать это.
– Тебе не кажется, что ты несколько перегибаешь палку? – спросил он.
– Не кажется. Я приехала сюда, чтобы стать другой, Луис. Но эта другая оказалась весьма отвратительной особой. Поэтому вместе с выпивкой я хочу избавиться одним махом и от нее. Разве это непонятно?
– Понятно, – вздохнул он. – Надеюсь, что тебе от этого полегчает, Изабель.
– И я надеюсь.
Когда он ушел, я села в кресло и начала становиться лучше.
Глава 17
КОМБИНАЦИИ
(Сальвадор Дали, 1931)
В Мадриде, как всегда в октябре, стояла чудесная погода. Поэтому мне совсем не хотелось уезжать. Но я пообещала домашним, что приеду на день рождения Яна, и не собиралась нарушать своего обещания. Дело было даже не в Яне – он вряд ли заметит мое отсутствие. Дело было в матери, которая соскучилась и очень просила ее навестить. С одной стороны, я и сама соскучилась по домашним, но, с другой – мне было как-то боязно.
В самолете нас предупредили, что в Дублине холодно и дождливо, и над Ирландией мы пролетали сквозь густую пелену облаков. Наконец раздался глухой удар шасси о посадочное покрытие, самолет бодро пробежался по бетону, потом начал с ревом тормозить.
– Вот ты и дома, Изабель, – пробормотала я, отстегивая ремни безопасности. В окна самолета стучал дождь.
В аэропорту было полно народу. Просто немыслимо, как можно в такой толпе разглядеть встречающих? Но тут я услышала свое имя…
– Изабель!
Мне на шею кинулась сестричка Алисон.
– Добро пожаловать домой, – сказала она, и мы вместе начали проталкиваться к выходу. – В доме подключают центральное отопление, – на ходу рассказывала она, – и отец не смог приехать тебя встретить.
От одной мысли, что до сего дня в доме не подключено отопление, мне стало холодно. Я с удовольствием оглядывала Алисон. Она коротко остригла волосы и только на макушке оставила несколько длинных прядей, отчего вид у нее стал таинственным и интересным, в тысячу раз более пикантным, чем был раньше. Она была одета в черные джинсы, черные башмаки и черную кожаную куртку с серым меховым воротником.
– Ты научилась водить машину? – спросила я. Она отрицательно покачала головой.
– Нет еще. То есть я собираюсь пойти на курсы, но вечера такие темные, а дождь льет постоянно, и я решила подождать до весны.
