Служебный телефон звонит.
Кладу блокнот на колени и отвечаю.
Наконец-то я все понимаю из рапорта Кохонена, потому что у меня на коленях мужчина, о котором он говорит.
Кохонен считает, что ситуация требует дополнительных сил. Я тоже так считаю.
А так как я, старший констебль, отвечаю за все на этом участке, мне надо возглавить операцию. Мы договариваемся, что я сразу приеду на Окопную улицу
12.58
Усадив Оксанена поудобнее, предлагаю ему сок. Он в сознании, но голова болтается так, что напоить его не удается.
Рассказываю, что хочу приготовить макаронную запеканку и что моя семья тоже придет к обеду. Макаронная запеканка – мое фирменное блюдо. Сожалею, что вынужден подержать его еще некоторое время связанным, но это не от меня зависит.
Поднимаюсь наверх, беру в аптечке все необходимое и перевязываю рану. Требуется наложить швы но, по-видимому, это потерпит до понедельника.
Взяв в холодильнике бутылку минералки, усаживаюсь на старый диван в гостиной. Кладу ноги на стол, закуриваю и смотрю на часы: маленький человечек на дисплее бежит, когда же он остановится.
Оглядываю уютную гостиную. Я получил много благодаря тому, потерял терпение.
Стараюсь курить как можно медленней.
Пульс девяносто восемь.
Интересно, какой пульс был у Оксанена во время артобстрелов, наверняка зашкаливало за сто семьдесят.
Иду на кухню и ставлю воду для макарон.
Режу лук и смешиваю его с яичным белком.
Обжариваю фарш и слегка добавляю специй, Оксанен, скорее всего, не любит острой еды. Только немного черного перца, чтобы ощутить вкус. Переборщишь – придется смягчать вкус сливками, а в этом случае есть опасность, что запеканка получится слишком жидкой.
Я рассчитал порцию так, что останется еще и на завтра. Конечно, в зависимости от того, сколько Сини съест. Это ее любимое блюдо.
Спускаюсь в подвал. Оксанен хрипит, бедняга.
Ослабляю веревки и высвобождаю ему руки.
– Больше никаких глупостей не будет?
Оксанен молчит.
Поглаживаю его по щеке, на ней синяк.
Один глаз закрыт, второй поблескивает.
– Тайсто.
Странно называть его по имени.
– М-м-м…
– Будешь сок?
Подношу стакан к его губам, они чуть приоткрываются, мне удается влить немного. Частично сок струится изо рта на шею и по ней под клетчатую рубашку. Пытаюсь вытереть подбородок и шею, поднимаю голову Оксанена, второй глаз открывается. С двумя глазами он на секунду превращается в моего приятеля. Но он смотрит не на меня, а вверх в маленькое окно, в котором мелькает тень.