На шершавой растрескавшейся поверхности камня остались не те имена, которые эти люди носили при жизни, а те, под которыми они умерли. Хотя, разве могла Сандра быть уверена, что, шепча по ночам имя Урмаса, она называла настоящее имя этого человека?
Вернувшись поздно ночью в поместье ван Хорна, она обнаружила еще одну радиограмму от Грэхема, забрала ее с собой и объявила Репсу, что отправляется к себе в коттедж и просит ее не беспокоить. Подойдя к «лендроверу», она обнаружила за его рулем Курта.
— Оставайтесь здесь, — сказала она. — Я доеду сама, а вы еще нездоровы.
— Со мной все в порядке, — ответил парень. — Я отвезу вас. Пока я должен оставаться с вами.
Когда они выехали за ворота, Сандра повернулась к нему:
— Курт, я не хотела, чтобы ты рисковал собой.
— Я знаю. Просто я должен был это сделать. Я вам очень сочувствую, мисс.
Вернувшись домой, она сразу пошла в спальню. Свет зажигать не хотелось. Надо было внимательно перечитать инструкции Грэхема, но на это не было сил; и так было понятно, что в связи с гибелью Шольца его фирма ликвидируется, а у нее, Сандры, полностью развязаны руки. Теперь она была свободна в выборе, продолжать ей борьбу за наследство Теренса Харпера или нет. Но в любом случае сначала она должна принять меры, которые и в дальнейшем обеспечивали бы бесперебойную работу канала переброски алмазов Джеймса Харпера через границу. А еще надо было, когда найдут «черный ящик», организовать его отправку по указанному маршруту и с помощью взяток уладить проблемы, которые могли возникнуть в связи с возникшими слухами о грузе разбившегося самолета. Только тогда она сможет покинуть ставший ненавистным Ламбервиль.
Она села в темноте на кровать. «Почему я не плачу? — думала она. — Куда подевались все слезы?» Потом она вспомнила, когда плакала последний раз — три дня назад, от счастья, в объятиях Шольца, и тяжелое рыдание наконец заставило ее рухнуть на подушку. Она не столько оплакивала погибших, сколько свое одиночество, свою жизнь, в которой не было теперь ни единого просвета…
Какие-то голоса за дверью вывели ее из оцепенения.
— Что такое, Марта? — слабым голосом окликнула она.
— Мадам, это мистер Харпер, — ответила шепотом негритянка, со страхом приоткрывая дверь в темную комнату. — Я сказала, что вы не принимаете, но он настаивает…
— Пусть войдет. — Сандра даже не удивилась тому, что известие о появлении Джеймса не вызвало у нее никаких эмоций.
Она поднялась, зажгла свет и подошла к зеркалу. Бледное лицо, покрытое какими-то пятнами, грязные потемневшие волосы, которые сейчас было бесполезно расчесывать, — как не похожа она была сейчас на ту обворожительную Сандру Сеймур, которой Джеймс Харпер совсем недавно предложил состязание в тире!.. Она отвернулась от зеркала и встретилась глазами с Джеймсом. С Джеймсом, пришедшим из того прекрасного мира, где нет чернокожих головорезов, которым надо отдавать приказы, где не надо посылать самолеты в грозу и держать в руках остатки обгорелых костей… И, представив вдруг, как велика и бездонна пропасть между этими двумя мирами, Сандра почувствовала, что теряет сознание.
Глава 23. «ВОТ ЭТО И СЛУЧИЛОСЬ»
Она открыла глаза, лежа в своей постели. В комнате и за окном было все так же темно. Страшные воспоминания сразу же безжалостно навалились на нее, и она застонала, поворачиваясь лицом к стене.
— Как ты себя чувствуешь? — услышала она тихий голос Джеймса Харпера. Загорелся неяркий свет, и крепкие руки помогли девушке сесть прислонясь спиной к подушке.
— Что со мной было? — спросила она, не отвечая на вопрос.
— Обморок, — ответил Джеймс. — Я послал за врачом. Доктор Вильсон нашел у тебя нервное истощение, сделал укол, и ты проспала почти сутки. Недельку тебе предстоит пролежать в постели. Вильсон прописал лекарства и витамины…
— Но я не могу лежать в постели, у меня столько дел! — встрепенулась девушка.
— Не беспокойся, — сказал он и снова осторожно прислонил ее к подушке. — Твои люди прекрасно справляются сами.
— Они нашли «черный ящик»? — внезапно севшим голосом спросила Сандра.
— Да, его уже отправили куда-то… Но, может быть, ты еще поспишь?
Его темные глаза смотрели на нее с нежностью, и впервые после известия о катастрофе девушка подумала, что ее жизнь несмотря ни на что продолжается…
— Нет, Джеймс, — тихо произнесла она. — Я не буду больше спать. Сейчас я приму душ и… попроси Марту приготовить ужин.
Сразу повеселев, Харпер вышел из комнаты.
Через час на террасе коттеджа был накрыт стол: Джеймсу так и не удалось уговорить ее поужинать в постели. Марта, успевшая привязаться к хозяйке и очень за нее переживавшая, старалась изо всех сил. За столом Джеймс, понимая, что пока Сандра может думать только об одном, не пытался отвлечь ее, но и не позволял девушке замыкаться в мучительном мире собственных мыслей.
— Если бы после того, что случилось, ты разорвала наш контракт, я бы тебя понял, — говорил он. — Но мне сообщили, что ты решила продолжить начатое.
— Да, это так, — подтвердила девушка.
— Могу ли я чем-нибудь помочь лично тебе? — осторожно спросил он.
Она отрицательно покачала головой, но, заметив по лицу Джеймса, что он огорчен, вспомнила одну из инструкций Грэхема.
— Впрочем… У тебя здесь много связей. Было бы очень важно не дать ходу сплетням и слухам по поводу разбившегося самолета.
Харпер кивнул и поднялся.
— Я сейчас же отдам распоряжения своим людям.
Он ушел в дом. Марта убрала со стола остатки ужина и принесла кофе. Закурив сигарету из запасов Урмаса, Сандра положила ее на край пепельницы и бездумно наблюдала, как она медленно тлеет.
— Все что нужно, будет сделано, — вывел ее из оцепенения голос Джеймса.
Вернувшись на свое место, Харпер сделал глоток кофе и, вдруг отставив чашку, спросил:
— Среди людей, разбившихся на самолете, кто-то был тебе особенно дорог?
Немного помолчав, она кивнула.
— Я так и думал, — сказал Джеймс. Он снова поднялся из-за стола и, отойдя к перилам террасы, тихо заговорил: — Я не могу, не имею права ревновать тебя к погибшему. Я уверен, что он был достойным человеком. Но теперь его нет, и тебе нужно начинать другую жизнь… — С этими словами он вернулся к столу, но не сел, а остановился возле кресла, в котором сидела девушка. — Возможно, я выбрал не самый подходящий момент, чтобы сказать тебе это, но ты должна знать… Я хочу, чтобы ты знала, Сандра. Я люблю тебя и прошу стать моей женой.
Она молчала. «Вот это и случилось, — прокручивало ее сознание одну и ту же мысль. — Вот и случилось».
Случилось то, к чему она стремилась весь последний год. Ради чего работало столько людей — тех, кого уже нет в живых. А она жива, свободна и вольна пожинать плоды.
