— Это не ваша сестра, не служанка — так что можете отбросить притворство.
Он услышал изумленный вздох и увидел Диану в длинной ночной рубашке, скрывавшей ее фигуру. Она стояла у кровати, разобранной на ночь.
Но тут же обнаружил, что изумленный вздох издала не она.
Возле умывальника стояла служанка, которую он вначале не заметил; она прижимала к груди полотенце, явно потрясенная его вторжением. Но если она была здесь с Дианой, она наверняка предана ей и никому ничего не скажет.
— Джоан, ты можешь идти, — спокойно сказала Диана. — Этот невежа виконт тоже скоро уйдет.
Девушка отвернулась и поспешила выйти. На миг Тому показалось, что ее лицо ему знакомо, но поскольку он уже две недели гостил в Керкби-Кип, то наверняка видел ее среди служанок.
Диана не прерывала ледяного молчания. Том сложил на груди руки и наблюдал за ней. Она сделала вид, что взбивает подушки на кровати, потом подошла к умывальнику, чтобы смочить губку для протирания лица.
Том фыркнул.
— Вы ведь не считаете, что я уйду только потому, что вы якобы не замечаете меня? Особенно после тех глупостей, которые вы наговорили мне в главном зале.
Она тяжело вздохнула:
— Том…
Он шагнул вперед и остановился перед ней.
— Вы видели, что я ухожу с Сесили, и допустили это. Я чувствую себя новогодним подарком, который одна сестра делает другой.
Краска залила ее щеки.
— Мне что, следовало вопить от ревности? Выкрикивать ваше имя? Разве у вас за столько лет не было женщины и вам требуется постоянное внимание?
Его передернуло, но он понял, что и ей нелегко. Он взял ее за плечи — она дрожала.
— Диана, скажите мне, в чем дело, — упрашивал он. — Вы знаете, мне не нужна Сесили. Мне нужны вы.
Она сбросила его руки.
— Ну, вы не сможете получить меня.
— Диана…
— Не продолжайте, — выкрикнула она, — или я буду вынуждена сказать вам то, что вам не хотелось бы услышать!
Он был поражен страстностью, с которой это было произнесено.
— Вам не нужно скрывать от меня ваши тайны. Расскажите мне все.
Она отошла от него, и он не двинулся следом. Обхватив себя руками и глядя в сторону, она издала горький смешок.
— Когда вы появились в наших краях, я решила, что после стольких лет вы наконец узнали правду. И это было главной причиной, по которой я упрятала вас в подземелье.
Он весь напрягся, не зная, что и думать, но не произнес ни слова, боясь прервать ее.
— Мы встречались шесть лет назад, — тихо сказала она, — в замке Баннастер.
Он обомлел.
— Я бы запомнил вас!
Покачав головой, она грустно сказала:
— Я выглядела по-другому — я и была другой. Не равной вам. Одной из тех бедных женщин в вашем замке. Я слышала о них в Лондоне, слышала, как ваш брат обходится с ними, А я была так горда своими умениями, уверена, что Господь дал мне таланты, свойственные мужчинам, с особой целью. Я выдала себя за служанку, чтобы побудить их потребовать лучшего обращения.
Сесили непреднамеренно подтвердила часть этой истории, рассказав, что Диана отсутствовала несколько месяцев, Теперь он понял, что она пыталась сказать.
— Той ночью в спальне вашего брата была я, — прошептала она глухим голосом, закрывая глаза. — Я спасла от него Мэри, но не смогла убежать. Он попытался изнасиловать меня, и я была вынуждена… убить его.
Он содрогнулся, вспомнив колеблющееся пламя в камине, фигуру женщины на полу рядом с мертвым братом, стыдливо отвернувшую лицо.
— Вы отпустили меня, спасли меня, — продолжала она бесцветным голосом, — а я трусливо отплатила вам тем, что позволила подозревать вас. Это только что стало известно Сесили, вот чем она угрожает мне.
Что-то в ее словах не складывалось, но что именно — он пока не мог уяснить. Он понял только, что все эти шесть лет она страдала от чувства вины.
— Я сам принял решение отпустить вас. Я принял вас за служанку. Ее бы повесили за убийство, независимо от того, что сделал мой брат. Вы наверняка понимали это.
— Но я не была служанкой. Если бы я осталась и взяла вину на себя, возможно, мне удалось бы доказать им.
— Вас скорее всего бросили бы в тюрьму и предоставили королю решать вашу судьбу. Вы бы погибли, ваша семья была бы опозорена.
Она закрыла, лицо руками.
— А вместо этого позор лег на вас. Когда вы появились здесь, я запаниковала. Я подумала, что вы узнали, кто я. И как я могла позволить вам ухаживать за своей сестрой, если я убила вашего брата?
Так он ошибался относительно Лиги? Если причина, по которой она заточила его в тюрьму, являлась чисто личной, тогда Лига здесь ни при чем.
— Нет, в этом не было смысла, — наконец сказал он. — Все знали, что за человек был мой брат. Я бы понял, что произошло, я бы помог вам.
— Откуда мне было знать это? — возразила она. — Я была напугана и плохо соображала, что делаю. Вы знаете мою склонность к поспешным поступкам — наши отношения не раз омрачались ошибками, которые я совершала, не имея времени на обдумывание.
Он наступал на нее, пока она не оказалась прижатой к кровати.
— Диана, вы не говорите мне всей правды. Я не верю, что молоденькая девушка — сколько вам тогда было, семнадцать? — могла одна проехать по стране, изменить свою внешность и рисковать жизнью из-за женщин, которых она никогда прежде не видела.
— Вы же теперь знаете, какова я!
Она сказала это горячо, но с каким-то отчаянием.
— Да, я знаю. Вы талантливая девушка, которая впервые показала свое умение публично, на турнире. Тогда-то Лига и заприметила вас?
Только замешательство отразилось на ее лице, больше она ничем себя не выдала. Да, она умела лгать.
— О чем это вы? — спросила она. — Зачем привлекать сюда Лигу, которая не что иное, как легенда?
— Мы оба знаем, что это не легенда. Я работал с ними в этом году. Я знаю, они появляются там, где нарушается справедливость, где нужно помочь, чтобы не дать сильным обижать слабых. Вы с вашими умениями должны были заинтересовать их. Женщина — именно женщина из Лиги — идеально подошла бы для выполнения задания во владениях моего брата. Никто не заподозрил бы служанку в умысле против виконта. Но я не верю, что у вас было задание убить брата.
Она ничего не сказала, но на тот раз он уловил быстро промелькнувшие в ее глазах панику, печаль и что-то затаенное, заставившее его гадать, сможет ли он когда-нибудь узнать о ней все, придет ли время, когда она будет полностью доверять ему. Он понимал, что если бы не прижал ее к кровати, лишив возможности бежать, она бы убежала.
