Поначалу она нервничала, но постепенно притерпелась и теперь думала, что это просто побочный эффект ее дара. Но почему-то опасалась рассказывать о нем сестрам-наставницам, которые учили ее доверять своему инстинкту и помогали развить его в дар.
— Ничего страшного. С Папенькой Платформа, да и Мариска оказалась боевой девицей, — хмыкнул я.
Хотел бы я на самом деле испытывать такую уверенность, с которой говорю. Папенька и Сергей, конечно, парни серьезные, но на стороне Синеглазки абсолютное наплевательство на всех и вся и готовность пустить в ход любое вооружение. Боги, пусть у них не окажется тяжелого вооружения, молил я, понимая, что если мы сейчас увяжемся в погоню за Синеглазкой, то точно упустим корпоративщиков с добычей.
Между нами повисло тяжелое молчание. Уходили секунды.
Секунды, каждая из которых означала, что та дрянь, из-за которой погиб Ким и чуть не пострадали все остальные, оказывалась все дальше от нас и все ближе к какому-нибудь шаттлу, который подберет корпоративщиков, и мы их больше никогда не увидим. Я не хотел знать, что они собирались вывезти. Мне было все равно, что они собирались вывозить. Раз из-за этого убивают людей, значит, это очень ценная дрянь, которую вывозить нельзя. Но Анита должна была принять решение сама.
— Мы можем успеть, если рванем прямо сейчас, — сказала она осипшим голосом.
— Тогда веди, — поднялся я.
Она прошла мимо меня, грациозная даже сейчас, в симботе с дополнительными контейнерами дыхательной смеси и увеличенным боезапасом. Вон, цилиндрические выступы на плечах, я такие вещи сразу замечаю.
В который раз окинул взглядом данные, которые выводила на визор система симбота. Все в порядке.
Анита молча ускорила шаг, и мы понеслись. Она сразу взяла высокий темп, и я двигался за ней, полностью положившись на чутье девушки. Очень хотелось сказать, чтобы она не беспокоилась о своем отце, что с Мариской все будет в порядке, что воспитанница — замечательная и очень толковая девчонка, но я молчал. Все это — потом. Сейчас Анита отключилась от всего, что мешало достижению цели. И ждала от меня того же.
И я отключил эмоции.
* * *
Транспорт вырвался из тоннеля, вздымая клубы пыли. Вылетел, словно гигантский морской зверь из оранжевого моря, вздымая в атмосферу вихрящиеся клубы. Упал на лапы широких колес, распластался по плоскости и рванул к точке рандеву.
До подлета шаттла оставалось еще около часа, до точки подбора — сорок минут. По приказу Олега телохранитель отключил всю связь, кроме личного канала связи с начальником. Нужно было обезопасить себя со всех сторон.
Сейчас Олег снова проверял крепления груза. Проверка никогда не бывает лишней.
— Что с боекомплектом?
— Полный штатный боекомплект плюс резерв с возможностью быстрого подключения, — тут же последовал бесстрастный ответ.
Транспорт мягко покачивало на безбрежных песчаных волнах. С каждой секундой удалялись от них проблемы некомпетентного местного персонала, с каждой секундой приближалось блаженство от хорошо выполненного поручения — единственно доступное, единственно возможное.
Транспорт резко тряхнуло, борт сотряс тяжелый удар, и запахло горелой изоляцией.
* * *
— Нам надо сообщить обо всем шерифу Армстронга, это ближайший купол. — Голос Аниты был ровным, ни малейших следов усталости не чувствовалось.
— Нет. Не вздумай. — Я ответил несколько резче, чем собирался.
— Почему? Они должны дать помощь, мы сами…
— Мы должны справиться сами. И забыть об этой истории. Ничего не случилось. Нашли труп, попытались выйти на след возможных убийц, не получилось — застряли в буре. Всё! — Я говорил куда резче, чем мне хотелось бы, но нужно было заставить ее убрать руку от переключателя связи, не дать врубить общий канал.
— Но почему? — в голосе злость и возмущение. Она даже сбавила шаг, чего делать никак не следовало.
Плоскость заливало ярким дневным светом, небо было чистым и прозрачным, несуществующее светило вовсю старалось изгнать из душ обитателей этого странного места воспоминания о ночном кошмаре. Это значило, что у нас оставалось все меньше времени. Я готов был голову прозакладывать, что транспорт с грузом уже проверещал в небеса и сейчас неприметный шаттл с отличными скоростными характеристиками и пилотом экстра-класса уже готовится к заходу на плоскость.
— Быстрее. Не останавливайся. Слушай на ходу. — Проклятье, что я с ней, как с маленькой девочкой.
— Не уходи от ответа. — В голосе холод. А что я хотел?
— Как только мы оповестим шерифа, наш сигнал перехватят. И мы попросту не успеем накрыть тех, кто хочет эту дрянь вывезти. А в том, что там дрянь, я уверен на сто процентов. И даже если шериф успеет накрыть этих тварей, то их добыча обязательно исчезнет из участка. На что хочешь поспорю. Исчезнет — и потом всплывет там, где-нибудь. Или не всплывет, что вероятнее, а появится какая-нибудь новая гадость, о которой мы сейчас даже не догадываемся.
Анита молчала, значит, задумалась. Это хорошо. Это она правильно делает. И, главное, не сбавляет шага.
— Нам туда. — Она делает шаг в темный провал, и я следую за ней.
Фонари она не включает — молодец, совершенно не стоит нарываться на выстрелы, оповещая противника о своем присутствии. Вполне достаточно системы ночного видения, к которой я привык еще в армии. Хотя, пользуясь ей, я всегда чувствовал дискомфорт. Но делу это не мешало, и ладно.
В тоннеле скорость пришлось снизить. На визоре покачивались над головой зеленоватые своды, под которыми свободно проходил тяжелый транспорт, в ширину тоннель также был огромен… и совершенно пуст. Эта пустота и правильность идеально выверенных округлых стен была почему-то пугающей. И все время казалось, что откуда-то из темноты на меня оценивающе смотрит что-то неведомое.
Тьма сменилась бледным серым светом: мы приближались к выходу. Я представил себе, как кто-то держит на прицеле выход, как появляется из темноты Анита — вот она, идеальная мишень, и к цели срывается тонкий стержень управляемой ракеты.
Анита резко перешла на бег, моторы отозвались тихим протестующим воем, и вот она вылетела из тоннеля и тут же прыгнула вверх и вбок.
Мне оставалось только затормозить. Она все сделала правильно: менее опытный выступает приманкой, привлекает внимание, давая более опытному бойцу возможность определить, откуда ведется огонь, и выработать план действий.
Боги услышали меня. Ничего не произошло. Мы буквально вылетели на равнину и тут же увидели тающее вдали облачко пыли.
— Расходимся, идем параллельными курсами и берем его в клещи, — скомандовал я.
Другого варианта у нас, собственно, и не было. Последняя проверка систем, и я перевел симбот в боевой режим. Теперь все системы работали на максимуме, пожирая запасы жизнеобеспечения. Скомандовал медблоку ввести тонизирующий коктейль. Почувствовал легкий укол, и тут же мир стал ярче, очертания предметов четче, я слышал каждый звук и успевал среагировать на каждое обновление показателей на визоре. Ускорился шаг, я нагонял транспорт, который целеустремленно пер к одинокой скале, черным отполированным зубом торчавшей посреди равнины. Все правильно — лучше указывать пилоту какой-нибудь визуальный ориентир в дополнение к координатам точки подбора. Я и сам бы так сделал.
