сражение, но быстро поняли, что ни легендарные скилы, ни командная работа не помогут против численного и уровневого превосходства. Поэтому мы сделали то, ради чего и ввязались в соревнования.
Просто наслаждались игрой.
Я использовала свои самые зрелищные способности – танцевала с косой, нанося мощные, но несмертельные удары. Оникс подхиливал меня и защищал, пока мог, а Марк пытался танковать [25], заставляя своего жирненьго по хэ-пэ питомца впитывать урон.
Однако звездой дуэли стала Катя, которая использовала усыпляющую мелодию, напрочь позабыв, что этот скил действует и на союзников.
Мы хохотали в голос, пока все персонажи, кроме одного барда, мирно спали на площадке для дуэли. Если бы чат во время pvp [26] не блокировался, то мы бы наверняка прочли много неприятных слов от наших противников. Но тем ничего не оставалось, кроме как посапывать и ждать, когда одна злорадная эльфийка устанет исполнять на лютне колыбельную.
Мы вылетели тут же, стоило Кате перестать играть, но никто из нас не огорчился.
Удивительным образом поражение сплотило нас еще больше, и теперь по миру Magic and Blade мы неизменно путешествуем вчетвером.
Теперь я наконец-то по-настоящему чувствую, что значит быть частью гильдии, и точно знаю, что дом – это люди.
Первый день второй четверти оказывается ужасно волнительным. С самого утра ощущаю себя одновременно и окрыленной, и пойманной в тиски страха.
В последний раз, когда я была в школе, день закончился моей личной трагедией, сплетни о которой паутиной расползлись по всем старшим классам. Забыли ли о той ситуации с Кириллом? Или меня снова будут прожигать раздраженными и презрительными взглядами?
А еще Мирон… Сегодня я впервые за пару недель увижу его не сквозь экран монитора. Впервые посмотрю на него, точно зная, что нашла своего Оникса.
Я много думала об этом моменте на каникулах. Крутила в голове разные сюжеты, размышляя, как лучше поступить. Подойти и поговорить? Сделать вид, что ничего не было?
Эти же вопросы крутятся в голове и сейчас, пока по свежевыпавшему снегу по темноте иду к школе.
Миную школьный двор, укрытый еще совсем тонким сверкающим белым настилом, поднимаюсь на крыльцо и сливаюсь с потоком других школьников.
– Вот, блин, я совсем не отдохнула за каникулы! – жалуется незнакомая девчонка подруге.
Я топчусь рядом в ожидании, когда кто-то из младшеклашек найдет свой пропуск для турникета. Взгляд магнитом тянется к полу. Кажется, что на меня все пялятся… Но я заставляю себя поднять голову и понимаю, что никому до меня дела нет. Ни косых взглядов, ни странных шепотков.
Всем плевать. Сплетня про меня и Кирилла отжила свое, задохнувшись без новых подробностей. Однако успокоить себя не особо выходит и, когда захожу в класс, все равно волнуюсь. Если на меня опять накинутся с допросом, я за себя не ручаюсь.
Про Кирилла не просто говорить не хочется, но и вспоминать! Но у судьбы на нас свои планы.
– Все в актовый зал! Десятые и одиннадцатые классы! Шагом марш на четвертый этаж! – цокая каблуками вдоль коридора, объявляет завуч.
Она проходит мимо меня и заглядывает в класс русского языка, где у нас должен быть первый урок. Снова просит всех собраться в актовом зале и уходит.
Остаюсь ждать у лестницы, наблюдая, как мои одноклассники вяло выбираются из кабинета. Среди них сразу нахожу взглядом Марка. Он приветственно машет мне и ускоряет шаг.
– Рад тебя видеть, Рапунцель! Наконец-то ты вышла из своей башни!
– Лучше бы не выходила, – вздыхаю я, украдкой посматривая на Вадима.
Он вальяжно шагает в компании Артема и Вовы. Руки в карманах брюк, грудь колесом… Чувствует себя королем, хотя на самом деле ничего из себя не представляет.
Марк перехватывает мой взгляд и встает так, чтобы закрыть обзор на Кристенко.
– Не смотри на него. Он дурак. – Брат успокаивающе касается моего плеча, и я киваю.
И Марк, и Катя в курсе всего, что случилось и как в этом замешан Вадим. Я была на эмоциях, когда в слезах рассказывала им об этом. Не смогла держать чувства в себе и вылила их в наш чат. Странно, но… до сих пор не жалею об искренности.
Вместе с Марком мы идем впереди остального класса и уже на лестнице сталкиваемся с Катей.
– Куда это все? – вскидывает брови Чернова. – Что-то случилось?
– Старшие классы собирают в актовом зале, – сухо оповещаю о том, что слышала сама.
– Кто? Зачем? – Катя взволнованно взлетает по лестнице и, остановившись перед нами, шепотом спрашивает: – Это как-то связано с твоим синяком, Марк?
Я так резко поворачиваюсь к брату, что дреды подлетают в воздух и хлещут Катю по лицу. Она ойкает и отшатывается, а вот Марк сбежать не успевает. Ловлю его подбородок пальцами и вглядываюсь в родные черты.
И точно… Как я сразу не заметила? Синяк уже старый, едва различимый на смугловатой коже. От него осталось только желтое пятнышко у носа. И все же…
– Только не говори, что неудачно открыл шкаф. Я все равно не поверю, – щурюсь я.
– Эх, такой вариант отмела! – притворно вздыхает Марк, и мне хочется легонько щелкнуть его по носу.
Мы поднимаемся на четвертый этаж и встаем немного поодаль от дверей в актовый зал. Так, чтобы толпа собравшихся одноклассников не подслушивала наш разговор.
– А теперь давай серьезно. Что случилось? Почему сразу нам не рассказал? – строго спрашиваю я и скрещиваю руки на груди.
Катя тоже принимает воинственную позу и даже бровью не ведет, когда мимо нас вдруг проходит Алена. Староста подсчитывает, весь ли класс на месте, но меня все равно радует, что Катя больше не ловит каждый взгляд бывшей подруги и не готовится чуть что упасть ей в ноги.
– Марк, ты же никогда ни с кем не дрался, – качаю головой я, а он лыбится как придурок:
– Это ты по синяку поняла?
– Давай уже, хватит увиливать! Рассказывай, что случилось!
Марк устало потирает затылок, и мы с Катей недовольно переглядываемся. Он тянет время, пока пытается придумать ответ? Нет уж, нам нужна правда!
– Колись! – Катя тыкает Марка под ребра, и тот едва не подпрыгивает на месте.
– Ладно-ладно! Я подрался, – тише добавляет он, – с Вадимом.
Удивительно, как у меня не оторвалась нижняя челюсть, потому что рот от удивления открылся чуть ли не до пола. Катя тоже в полном шоке и даже слов подобрать не может.
– Чего? – пищим мы в унисон.
– Ты один? – показываю мизинец. – Против Вадима? – Я широко развожу руки, изображая шкафообразную фигуру Кристенко.
Марк закатывает глаза и делает
