учреждена медаль «За взятие Вены».
В августе 1945 года в Вене на площади Шварценбергплац был установлен памятник советским солдатам, погибшим в боях за освобождение страны.
Восточная Пруссия
Древние прусские земли стали германскими в XIII веке. Отсюда много веков исходила угроза славянам. Впервые Восточная Пруссия стала русской в XVIII веке, после Семилетней войны, на которой начинал свой славный боевой путь наш великий полководец А. В. Суворов. Правда, пропрусски настроенный Пётр III всё завоёванное вернул обратно.
В Первую мировую войну Восточная Пруссия стала ареной ожесточённых боёв русской и германской армий. Отсюда в сорок первом на нашу землю двинулись гитлеровские полчища.
В январе 1945 года она вновь стала прифронтовой областью. Германское командование превратила её в гигантскую крепость, соорудив разветвлённую эшелонированную сеть оборонительных укреплений.
Вот как описывал увиденное там И. Х. Баграмян: «Утром 9 февраля 1945 года мы с группой генералов и офицеров под охраной подразделения автоматчиков пересекли границу Восточной Пруссии. Уже через несколько десятков километров у нас создалось впечатление, будто мы попали в обширное военное поселение. Все деревни и хутора выглядели как маленькие опорные пункты с мощными стенами из дикого камня и красного кирпича, поместья же прусских юнкеров были настоящими крепостями».
Овладеть этой громадной цитаделью предстояло 2-му Белорусскому фронту (командующий маршал К. К. Рокоссовский, начальник штаба А. Н. Боголюбов), 3-му Белорусскому фронту (командующий генерал армии И. Д. Черняховский, начальник штаба А. П. Покровский) и 43-й ударной армии 1-го Прибалтийского фронта (командующий генерал армии И. Х. Баграмян, начальник штаба В. И. Ковач).
К. К. Рокоссовский пишет: «Восточная Пруссия всегда была для Германии трамплином, с которого она нападала на своих восточных соседей. А всякий разбойник, прежде чем отправиться в набег, старается обнести свое убежище прочным забором, чтобы в случае неудачи спрятаться здесь и спасти свою шкуру. На востоке Пруссии издревле совершенствовалась система крепостей – и как исходный рубеж для нападения и как спасительная стена, если придётся обороняться. Теперь нам предстояло пробивать эту стену, возводившуюся веками».
При этом Рокоссовский писал, что ещё задолго до вступления на территорию фашистской Германии на Военном совете обсуждался вопрос о поведении наших людей на немецкой земле. «Столько горя принесли гитлеровские оккупанты советскому народу, столько страшных преступлений совершили они, что сердца наших солдат законно пылали лютой ненавистью к этим извергам. Но нельзя было допустить, чтобы священная ненависть к врагу вылилась в слепую месть по отношению ко всему немецкому народу. Мы воевали с гитлеровской армией, но не с мирным населением Германии».
Необходимо добавить, когда наши войска пересекли границу Германии, Военный совет фронта издал приказ, в котором поздравлял солдат и офицеров со знаменательным событием и напоминал, что мы и в Германию вступаем как воины-освободители. «Красная армия пришла сюда, чтобы помочь немецкому народу избавиться от фашистской клики и того дурмана, которым она отравляла людей».
Наговоры на советских солдат о бесчинствах против немецкого населения много десятилетий используются для ведения «холодной» идеологической войны против России. После вступления на германскую территорию преступления случались, но они были решительно пресечены.
Василий Иванович Чуйков делает очень важное замечание, ещё раз подтверждающее основную линию нашей книги – преемственность боевого опыта двух мировых войн: «По географическому положению, по оперативной обстановке и задачам сторон операция в Восточной Пруссии во многом схожа с операцией 1914 года. Тогда первая русская армия Ренненкампфа и вторая армия Самсонова должны были окружить и разгромить немецкие войска (8 армию) под командованием Гинденбурга и начальника его штаба Людендорфа. В связи с наступлением русских армий немцы вынуждены были перебросить сюда несколько корпусов из Франции в тот момент, когда на Марне развернулось самое кризисное для Франции сражение. Воспользовавшись этим, французы остановили наступление немцев и тем самым спасли свое государство. И если бы было налажено взаимодействие русских армий Самсонова и Ренненкампфа, то немцы были бы разгромлены и в Восточной Пруссии. Но этого не случилось. Из-за неорганизованности и бездарности царских генералов оказались разгромленными не немцы, а вторая русская армия Самсонова, что возвеличило Гинденбурга и Людендорфа настолько, что они стали во главе немецких вооруженных сил. У нас же была твёрдая уверенность, что правый фланг 1 Белорусского фронта будет хорошо обеспечен успешными действиями советских войск в Восточной Пруссии.
Так же уверены мы были и за левый фланг. Там, левее 1-го Украинского фронта, действовали войска 4-го Украинского фронта под командованием талантливого полководца И. Е. Петрова, который очищал Карпаты».
Начало нашего наступления осложнил сильный туман, который не позволил использовать авиацию. Основной упор пришлось делать на артиллерию. Рокоссовский пишет: «В назначенное время приказываю подать сигнал. Несколько тысяч орудий и минометов, сотни реактивных установок открыли огонь».
Вскоре стало ясно, что прорыв удался. Первой траншеей пехота овладела почти без боя. За вторую пришлось драться. По мере продвижения сопротивление врага усиливалось.
«На правом крыле фронта, на участке 50 армии, как доложил командарм И. В. Болдин, противник в прежней группировке прочно удерживал рубеж по Августовскому каналу, отражая все наши попытки потеснить его на отдельных направлениях… За три дня напряженных боев войска 2 Белорусского фронта прорвали оборону противника на всём протяжении от Ломжи до устья реки Нарев, исключая участок 50 армии, где враг продолжал отбиваться. Как и планировалось, с утра 17 января в образовавшийся прорыв… была введена 5 гвардейская танковая армия… [и] устремилась к морю, сметая на своём пути разрозненные, захваченные врасплох неприятельские части, не давая им возможности закрепиться».
Через несколько дней боёв 2-я ударная армия и 5-я гвардейская танковая армия вышли к заливу Фриш-Гаф и Толькемито. Вся восточно-прусская вражеская группировка была полностью отрезана от остальной Германии.
В это время бойцы 3-го Белорусского фронта овладели Тильзитом.
18 февраля получил смертельное ранение командующий фронтом генерал И. Д. Черняховский.
«Утрату Ивана Даниловича я переживал очень тяжело, – писал А. М. Василевский. – Я близко и хорошо знал его, ценил в нём отличного полководца, беспредельной честности коммуниста, исключительной души человека. Наше первое знакомство состоялось в январе 1943 года, при подготовке и проведении Воронежско-Касторненской операции. И. Д. Черняховский командовал тогда 60 армией. Начав довольно робко свою первую наступательную армейскую операцию, причём в крайне неблагоприятных погодных условиях, он, быстро овладев собой
