конфеты, витамины. Что угодно. То, что ты сам брал, даже в ее отсутствие и закидывается, не подозревая ни о чем. Вспоминай!
Треск в башке нарастает. Растерянным взглядом веду по кухне.
— Кофе мы пили вместе из одной банки. Чай тоже.
А перед глазами вереница наших домашних чайных церемоний, и кружка кофе по утрам, приготовленная любимой женой. Во рту горько.
— Что еще? Думай! Что пил ты, но не трогала она.
— Витамины, — произношу неуверенно, все еще не понимая, какого хрена обсуждаю эту ересь. Таська не могла, — у нас всегда раздельные были. У нее женские, у меня мужские. Вот такие…
Оборачиваюсь к полке, на которой они стоят и замираю. Тсины на месте, моих нет.
— Вот тут были. Не понимаю.
Силюсь вспомнить, когда принимал их последний раз и не могу. Не до пилюль все это время было поэтому и внимания не обратил.
— Когда Тася была тут последний раз? — мрачно интересуется Степан.
— В день развода. Она….
Слова обрываются. Вспоминаю. Как она рассеянно бродила по кухне, трогала кружки, полотенца… таблетки на этой самой полке.
— Она сказала, что ей нужно забрать какие-то вещи.
— Ей нужно было забрать улики
Сердце в груди пухнет все больше. Давит, занимая собой всю грудную клетку.
— Не могла она, Стеф, — хриплю от нехватки воздуха, — Не могла.
— Могла. У тебя под боком жила чертовски умная сука. На обула тебя по всем фронтам. Благодаря афере и игре на твоих чувствах, она урвала в разы больше того, что досталось бы при справедливом разделе совместно нажитого. Ты сам ей это отдал, добровольно. А знаешь, на чем она прокололась? На копейках!
Я уже не чувствую ног. Стою, привалившись боком к столу, и как в тумане слушаю жесткий голос Стефа.
— Таисия перекинула часть денег, полученных при разводе, на счет нескольких приютов. Даже собакам пару миллионов пожертвовала. Казалось бы благотворительность, хорошее дело. Но на счет одного из этих приютов, примерно в то же время упала еще одна крупная сумма, на конце которой, вместо красивых логичных нолей, было пятьсот семьдесят четыре рубля и двадцать шесть копеек. Ровно столько же, сколько у Алексы в сумме поле продажи авто после того, как банк забрал процент.
Какой банк, какой процент…
— Это единственная причина, по которой мы обратили внимание на тот детский дом. И там уже нашли и Алексу, и твоего Мориарти в юбке, и их унылую подруженьку, из-за которой все началось. И начали разматывать клубок. Не ошибись Тася в такой мелочи, и мы бы никогда не смогли соединить все воедино. У нее все настолько логично, и настолько грамотно вытекало одно из другого, что не придерешься. Я ей в некоторой степени даже восхищаюсь. Так мастерски разыграть свою партию и поиметь по полной не каждому мужику под силу.
Глава 19.5
Тася… Тасенька …это ведь неправда? Этот дурак все придумал? И чтобы скрыть свою некомпетентность наговаривает на тебя?
— Вижу, все еще не веришь, — вздыхает Степан и снова лезет в портфель. Я уже ненавижу этот ящик Пандоры и хочу выкинуть его в окно, — держи.
Очередная фотография. На ней памятник, на торце полукруглая блеклая фотография в черном рамке, с которой на мир грустно смотрит Алена. У подножья два венка, сгоревшая почти до основания свеча и еще что-то.
— Это записка, — подсказывает Стеф и достает заскорузлый клочок бумаги, свернутый вчетверо. Протягивает его мне, — Смотри.
Я читаю первую строчку:
Спи спокойно, сестра
А следом вторая, от которой у меня щемит между лопатками. Знакомые завитушки и буква «д» хвостиком кверху.
Мы сделали все что могли
Тасиной рукой…
Резко выдыхаю и бросаю бумажку на стол.
— Этого не может быть, потому что… не может быть
— Они стая, Макс. Волчицы, готовые загрызть друг за друга. У них даже кулоны тройные были. Вот, полюбуйся.
Опять фото:
— У Алены солнце, — показывает снимок неказистого дешевого кулона в виде солнечного диска с неровными лучами и красным камнем посередине
— У Алексы звезда.
Он показывает фото, но я и без него помню звезду, вечно мелькавшую в вырезе блузки
— А у Таси…
Я закрываю глаза и заканчиваю вместо него:
— Черная луна
— В точку, — переворачивает последнюю карточку, и я вижу перед собой изображение безделушки, которую Тася трепетно берегла. Всегда говорила, что это ее счастливый амулет. Шутила про связь с духами и даже прикасаться к нему не позволяла, дабы не осквернять магию. А я смеялся, дурак. Думал, что это просто девичья блажь.
— Теперь веришь?
Я хриплю.
Вокруг обвал. Я слышу грохот, с которым обсыпаются обломки моей реальности.
Хвастаюсь за стол, пытаюсь сделать полноценный вдох, но в груди так жжет, что легкие превращаются в головешки.
— Я на балконе. Подымлю, — Стеф на миг опускает мне на плечо тяжелую лапу, а потом уходит. А я остаюсь один на один со своими демонами.
Кажется, еще немного и взорвусь.
И мозги, ошалевшие от таких поворотов, начинают медленно раскручивать передо мной всю панораму.
Я погружаюсь в воспоминания. Как познакомились, как поженились, как жили вместе. Все гладко, не придерешься
Потом память, пульсируя и набирая обороты, выталкивает на тот момент, как Алекса появляется в моей жизни. Кристально четко вспоминаю всю последовательность событий, шаг за шагом. Словно под микроскопом вижу то, что было на работе и то, что параллельно с этим происходило дома.
И каждый шаг, каждое Тасино слово или действие теперь видятся совсем в ином свете. Каждое событие — игра, спектакль, предназначенный для меня.
Запахи, вкусы, чулки в сетку. Обертки в машине и
