и тут же вытаскивает свою. Наши пушки смотрят друг на друга.
— Мне не нужен пистолет, чтобы убить тебя. — Я бросаю пистолет и бегу к нему, готовый выбить ноги из-под него и забрать его пистолет.
Данте стреляет из пистолета, и жар обжигает мой бок. Я спотыкаюсь и падаю на коврик. Черт, это больно, как ублюдок.
— КРОВЬ! — кто-то кричит.
31
МИРАБЕЛЛА
Выбегаю из здания и чуть не сталкиваюсь с Авророй. Она бросает на меня неприличный взгляд, когда я протискиваюсь мимо нее. У меня сейчас нет времени на всякую ерунду.
Только в конце второго урока до меня дошла новость о том, что Марсело застрелили на уроке оружия. Мой желудок сжался, и мне пришлось сглотнуть желчь, хлынувшую в горло.
Никто не располагает информацией о степени его ранения и даже о том, жив ли он, поэтому я спешу в медицинский корпус в надежде получить ответы.
Когда я приезжаю, Данте и несколько его парней стоят в одном углу зоны ожидания. В другом углу — Джованни, Андреа и Николо. Все они смотрят друг на друга, а между ними стоят ректор и несколько сотрудников.
Я бросаюсь к Джованни и хватаю его за рубашку. — Где Марсело?
— Данте, блядь, выстрелил в него.
Он смотрит поверх моей головы в сторону Данте, но мне плевать на размер их членов. Сейчас я просто хочу знать, в порядке ли Марсело.
— Он жив? — Я кричу.
Взгляд Джованни встречается с моим, и он кивает. — Он вернулся туда с…
Я не жду, пока он закончит. Я бегу искать своего жениха.
— Мисс Ла Роза, мисс Ла Роза! Вы не можете туда вернуться, — кричит канцлер, но я его игнорирую. Пусть попытается остановить меня.
— Марсело? Марсело? — кричу я, быстро идя по коридору мимо множества открытых дверных проемов с пустыми кроватями.
Медсестра выскакивает из комнаты в конце коридора. — Могу я вам помочь, мисс? По ее хмурому взгляду видно, что она хочет чего угодно, только не этого.
Я бросаюсь к двери. — Я ищу Марсело Коста.
Она поднимает руку. — Он здесь, но ты не можешь…
Я проталкиваюсь мимо нее и останавливаюсь. Марсело лежит на смотровом столе без рубашки.
Я спешу к нему и тянусь, но передумав, отдергиваю руки. — Grazie Dio, ты в порядке.
Перевод: Слава Богу.
На его правом боку большая повязка.
Кривая улыбка пересекает его лицо. — Осторожно, dolcezza. Я могу подумать, что ты заботишься обо мне из-за того, как ты сюда вломилась.
— Как ты можешь шутить прямо сейчас?
— Мисс, вам нельзя здесь находиться, — говорит медсестра позади меня.
Марсело смотрит мимо меня на нее. — Это моя невеста, она может быть здесь. Кроме того, я все равно собирался уходить.
Я бросаю самодовольный взгляд через плечо в поисках медсестры, но она качает головой.
— Я сказала тебе, что хочу проверить вашу рану через час. Убедитесь, что у вас все в порядке со свертыванием крови и что вам не нужны швы.
Марсело осторожно слезает со стола для осмотра. — Моя невеста может проверить это для меня.
Он тянется за своей выброшенной рубашкой с огромным пятном крови.
Медсестра хихикает. — Будь по-вашему, но возвращайтесь, если пойдет кровь. И не мочить пару дней.
Марсело подмигивает мне. — Слышишь, dolcezza? Ванна с мочалкой.
Он съеживается, когда поднимает руки, чтобы надеть рубашку. Я могу сказать, что он пытается скрыть, что ему больно, но он не может полностью скрыть это.
— Да брось. Давай выбираться отсюда.
Он берет меня за руку и ведет по коридору, не предлагая мне никаких объяснений того, что, черт возьми, произошло, но я знаю, что сейчас не время обсуждать это.
Когда мы заходим в зону ожидания, все бросаются на нас — друзья Марсело, сотрудники, ожидающие обновления, и даже Данте.
Взгляд Марсело останавливает их всех.
— Я возвращаюсь в свою комнату со своей невестой и не хочу, чтобы нас кто-то беспокоил. — Он смотрит на канцлера. — Мне нужна копия записи с камер наблюдения из оружейной комнаты.
Канцлер переминается с места на место и переводит взгляд между нами двумя.
— Это было первое, о чем я попросил, когда узнал, что произошло. Это было вычищено. С сегодняшнего утра вообще ничего нет.
Грудь Марсело вздымается, но он ничего не говорит, а потом вытаскивает меня оттуда и ведет на тропинку, ведущую обратно к Roma House.
Как только мы оказываемся в паре минут от медицинского корпуса, я тяну его за руку, чтобы освободить свою, и смотрю на него. — Что, черт возьми, случилось? Ты действительно в порядке?
Он вздыхает. — Я в порядке, это просто царапина на боку. Через несколько дней будет как новый.
— Данте выстрелил в тебя?
Его челюсть сгибается. — Ага.
— Я думала, что в ружьях не должно быть настоящих пуль?
— Нет.
— Марсело. — Я останавливаю его и вздрагиваю, когда понимаю, что дергаю его правую руку, ту сторону, где он ранен. — Прости, я не хотела тебя обидеть. Но здесь ты мне ничего не дашь.
Он засовывает левую руку в карман. — Нам следует поговорить наедине.
Он прав. Я киваю, и он берет мою руку за руку и снова ведет нас к общежитию. Мы оба молчим остаток пути.
Я не могу смириться с тем, насколько иначе я себя чувствовала на этот раз, когда подумал, что он может быть мертв. Несколько месяцев назад я была вне себя от радости, когда мой отец сказал мне, что его убили. Конечно, я вела себя грустно, но как только я осталась одна, я не мог перестать улыбаться. На этот раз я была вне себя. Если бы я вошла в тот медицинский центр и кто-нибудь сказал мне, что он ушел, я бы рухнул на пол.
Осознание ошеломляет. Я знала, что он мне, конечно, понравился, но не могла предсказать свою реакцию.
Значит ли это… нет, я не могу… я влюблена в Марсело?
Черт возьми, я думаю, что да.
Мои ноги подкашиваются, когда мое осознание становится ясным. Я люблю Марсело Коста.
И теперь я понимаю, почему он хотел помчаться и избить Лоренцо, потому что я хочу убить того, кто всадит пулю в этот пистолет.
Мы подходим к комнате Марсело, и я запираю за собой дверь, опасаясь, что кто-то в кампусе явно что-то приготовил для него, а возможно, и для меня тоже.
Я начинаю немедленно. — А теперь расскажи мне, что случилось.
— Мы с Данте выполняли упражнение в классе. Пистолеты должны были иметь холостые. Его нет. Честно говоря, это
