Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Рустам произносит чужие, грубо звучащие слова.Я повторяю вслед за ним, даже не пытаясь постичь смысл. Слова важны, но онилишь руки гончара, придающие форму глине; глиняная форма, в которую вольютрасплавленный металл; бронзовые оковы, не дающие лишней свободы рукам. Словавсе начинают и все заканчивают, в словах форма и направление, но решает всеСила.
Сила и Воля.
Я больше не могу сдержать ту мощь, что бьетсяво мне, с каждым ударом сердца готовая разорвать жалкое человеческое тело. Яоткрываю рот одновременно с Рустамом. Я кричу, но кричу уже без слов.
Время слов кончилось.
Белый туман вылетает из наших ртов, вздымаетсямутной волной — и накатывается на приближающуюся армию, на круг Темных магов,что плетут паутину своего заклинания… не менее ужасающего, но более медленного…чуть более медленного. Серые тени, уже начинающие подниматься из камня, сдуваетбелым туманом.
А потом Белое Марево настигает и Иных, ичеловеческих воинов.
Мир перед нами теряет краски, но не так, какэто происходит в Сумраке. Мир становится белым, но это белизна смерти, а нежизни, это смешение красок, которое так же бесплодно, как их отсутствие. Сумраквздрагивает, сминается — слой за слоем слипаются меж собой, протягивая межледяных жерновов кричащих от боли людей и онемевших от страха Иных.
И мир застывает.
Белая мгла рассеивается. Остается валящий снеба пепел. Остается раскаленная земля под ногами. И остаются окаменевшиефигуры Иных — причудливые, очень часто совсем не похожие на человеческие тела,превратившиеся в гранит и песчаник, огрубленные и исковерканные.Перекидывающийся в тигра оборотень, припавший к земле вампир, воздевшие руки втщетной попытке защититься маги…
От людей не остается вообще ничего. Сумракпоглотил их, переварил и обратил в ничто.
Нас с Рустамом трясет. Мы распороли ногтямикожу друг другу до крови. Что ж, мы давно собирались побрататься.
— Мерлин говорил, что Иных выбросит наседьмой, последний слой Сумрака… — тихо произносит Рустам. — Оношибся. Но так тоже вышло… неплохо… Эта битва… будет жить в веках. Это славнаябитва.
— Посмотри, — говорю я ему. —Посмотри… брат.
Рустам всматривается — не глазами, а так, какумеем мы, Иные. И бледнеет.
Эта битва не будет жить в веках. Мы никогда нестанем ею хвалиться.
Убить врага — доблесть. Обречь его на муки —подлость. Обречь на вечные муки — вечная подлость.
Они все всё еще живы. Обращены в камень,лишены движения и Силы, осязания, зрения, слуха, всех отпущенных людям и Инымчувств.
Но они живы и будут жить — пока камень необратится в песок, а может быть, и дольше.
Мы видим их трепещущие живые ауры. Видим ихудивление, страх, гнев.
Мы не станем гордиться этой битвой.
Не станем о ней говорить.
И никогда больше не произнесем чужих колючихслов, вызывающих Белое Марево…
Почему я смотрю на Алишера снизу вверх? И скакой стати за его головой потолок?
— Очнулся, Антон?
Я привстал на локтях. Огляделся.
Восток — дело тонкое. Восток умеет бытьделикатным. Все в чайхане сделали вид, что не заметили моего обморока.Предоставили Алишеру самому приводить меня в чувство.
— Белое Марево, — повторил я.
— Понял, понял, — кивнул Алишер. Онбыл не на шутку встревожен: — Ну ошибся я, не морево, а марево. Извини. Вобморок-то чего падать?
— Рустам применял Белое Марево вместе сГесером, — сказал я. — Три года назад… в общем, Гесер научил меняэтому заклинанию. Серьезно так научил. Воспоминаниями поделился. В общем… ятеперь помню, как все это было.
— Действительно так мрачно? —спросил Алишер.
— Очень. Не хочется мне туда ехать.
— Ну, это ведь было давно, —успокоительно произнес Алишер. — Все уже кончилось, все давным-давнопрошло, кануло в Лету…
— Если бы, — ответил я, но уточнятьне стал. Если Алишеру не повезет, то он сам все увидит и поймет. Потому чтоехать на плато демонов нам все-таки придется. Рустам из моих заимствованныхвоспоминаний ничего общего с Афанди не имел.
Как раз в этот момент вернулся из туалетаАфанди. Сел на подушки, посмотрел на меня, добродушно спросил:
— Отдохнуть решил, да? Отдыхать рано,после плова будем отдыхать.
— Не уверен, — пробормотал я,садясь.
— Ах какая хорошая вещь —цивилизация! — продолжал Афанди, будто не слыша меня. — Вы молодые,вы не знаете, сколько блага принесла цивилизация миру.
— Неужели там горела лампочка? —пробормотал я. — Алишер, поторопи официанта с пловом, ладно?
Алишер нахмурился.
— И впрямь…
Он встал, но как раз в этот момент появилсямолодой мужчина с большим блюдом. Разумеется, одна тарелка на всех, какположено… красноватый рассыпчатый рис, оранжевая морковь, изрядное количествомяса, цельная головка чеснока сверху.
— Я же говорил, здесь хорошоготовят, — с удовольствием произнес Алишер.
А я смотрел на мужчину, который принес плов.Интересно, куда делся тот молодой паренек? И почему новый официант такнервничает?
Я взял рукой пригоршню плова, поднес к лицу.Посмотрел на официанта. Тот закивал и начал вымученно улыбаться.
— Баранина под чесночным соусом, —сказал я.
— Каким еще соусом? — удивилсяАлишер.
— Это я так… вспоминаю мудрого Холмса инаивного Ватсона, — ответил я, больше не беспокоясь о том, что мой русскийязык выглядит неуместно. — Чеснок — чтобы отбить запах мышьяка. Сам жеговорил — на Востоке надо верить носу, а не глазам… Дорогой, откушай-ка с намиплова!
Официант замотал головой, медленно отступая.Из любопытства я посмотрел на него сквозь Сумрак — в ауре преобладали желтые изеленые оттенки. Страх. Профессиональным убийцей он не был. И отравленный пловпотащил сам, вместо младшего брата, потому что боялся за того. Удивительно,какие мерзости способен совершить человек из-за любви к ближним своим и заботыо них.
Вообще все это было чистой воды импровизацией.В чайхане нашлась какая-то гадость с мышьяком, какой-то крысиный яд. И кто-топриказал накормить нас пловом с отравой. Убить сильного Иного таким образомневозможно, но ослабить, отвлечь нас можно было запросто.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
