сильнее. Все тяжелее ей становилось дышать. Кажется, вдалеке раздался знакомый цокот металлических набоек. Он быстро приближался к ней. Легкий сквозняк коснулся Вериных щиколоток и звонкий Лерин голосок разбил зловещую тишину на части.
— Масяничка моя, солнышко ты мое золотое, — запричитала девушка и, опустившись на корточки, залезла под стол. — Ты испугался, песик мой сладенький? Думал, что мамочка тебя бросила? Да ты мой родной. Не бойся, я тебя никогда не оставлю. Просто мамочка немного забылась. Но я тут же про тебя вспомнила. Честное слово. Вспомнила и сразу прибежала назад. Ты слышал, как я быстро бежала?
— Лера, с кем ты там разговариваешь? — глухо спросила Вера у широкой темно-коричневой столешницы.
— Извините, Вера Александровна, — вылезла из под стола раскрасневшаяся Лера. На руках она держала забавного мохнатого щенка, радостно размахивающего пышным хвостом. — Это Масяня. Мне его только вчера подарила подружка. Ему было страшно оставаться одному в незнакомой квартире, и я решила взять его с собой на работу. Наверное, вы считаете меня сумасшедшей, но он так жалостливо смотрел на меня, когда я обувалась, застегивала плащ. И без слов было понятно, как ему страшно. У него был такой взгляд… почти как у вас сейчас. Масяня вас напугал?
Лера по-прежнему сидела на корточкам и бережно прижимала мохнатый комок к шикарной груди.
— Немного, — призналась Вера и с облегчением заметила, что к ней вернулась способность двигаться. — Забирай своего домочадца и чтобы больше его здесь не было. У нас солидная редакция, а не реабилитационный центр для испуганных щенков.
— Извините, — наконец, поднялась на ноги Лера и гордо прошествовала к выходу. — Теперь ты понял, Масяня, что лучше сидеть одному в чужом доме, чем находиться там, где все тебя ненавидят. До свидания, Вера Александровна.
Надо срочно менять секретаршу, слишком много она себе позволяет, — вяло подумала Вера и зашла к себе в кабинет. Что-то в последнее время у нее начали сдавать нервы. Малейший шорох может выбить ее из колеи. Обычный звонок телефона кажется зловещим. Надо срочно в отпуск. В понедельник Лера найдет ей хорошего турагента и вместе с ним она выберет подходящий тур.
Вера представила, как обрадуется Степашка, узнав, что совсем скоро они поедут на море, и улыбнулась. Монитор компьютера послушно зажегся, когда она нажала на нужную клавишу. В почтовом ящике было много новых писем. Вера открывала их одно за другим, быстрым взглядом пробегая прикрепленные к ним файлы с текстами. Ничего интересного среди них не было, обычная текучка: открытие нескольких салонов красоты, одного оздоровительного центра и еще кое-какая информация от рекламодателей.
Открывая последнее письмо без темы, Вера не ожидала увидеть там ничего интересного.
— Пора платить по счетам, — шепотом прочитала она крупный шрифт. — Что за ерунда? Какие счета?
В новой жизни она ни у кого ничего не занимала. Следовательно, за ней не числилось никаких долгов. Значит, это письмо из ее прошлой жизни, про которую она старательно пыталась забыть. Хотя среди деревенских вряд ли найдется человек, умеющий пользоваться компьютером. Скорее всего, это всего лишь чья-то глупая шутка.
Успокоив себя этими мыслями, она выключила компьютер и подошла к окну. За прозрачными стеклами искрился и переливался ярко оранжевым светом жаркий май. Солнце обжигало горячими лучами серые здания, наивно надеясь пробудить их от вечной спячки и окрасить в яркие краски весны. Но огромные исполины не поддавались его молодецким порывам, закрывались от надоедливых лучей могучими бетонными ограждениями. Но небесное светило не отчаивалось и атаковало великанов вновь и вновь.
Вера настежь распахнула окно и вытянула вперед длинные руки. Нежное тепло тут же коснулась ее бледных ладоней, защекотало запястья, обожгло глубокие ложбинки внутренней стороны локтей. Всей мощью весна ворвалась в ее унылый кабинет запахом влажной листвы, опьяняющей свежестью и робкой надеждой на что-то неземное, волшебное — на то, отчего щемит грудь и заходится в бешеном ритме сердце. Надеждой на любовь, которую она потеряла, едва успев встретить.
В сумочке вновь заиграл телефон. Она досадливо вздохнула и опустила руки. Сырая мгла унылого помещения тут же засосала их в серое пыльное нутро. Только сейчас Вера поняла, насколько устала от бесконечной суеты, от надоедливого шума, от духоты тесных помещений. Насколько она соскучилась по родной деревне. По густой листве, по быстрой речушке, по узким, тихим проселочным дорогам.
Сумасшедшая мысль ворвалась в ее мозг вместе с солнечным светом, наконец, проникшим в распахнутое окно и уютно расположившимся на безликом паркете. Впереди два выходных дня. Почти сорок восемь часов. Этого времени вполне достаточно, чтобы съездить в деревню и вернуться в город к началу трудовой недели. Вдвоем со Степашкой они сходят в лес, посидят на берегу реки, выпасут Буренку, напьются парного молока с пышными оладьями Василисы Юрьевны.
Она изменилась до неузнаваемости. Деревенские не узнают в ней бывшую Веру, а Василиса Юрьевна скажет любопытным соседям, что ее посетила внучка двоюродной сестры или брата — неважно.
Подпрыгивая от нетерпения, Вера быстро натянула строгий пиджак, схватила сумочку, в которой продолжал надрываться мобильный, и выскочила в узкий коридор.
От переизбытка чувств Вера даже подмигнула сонному охраннику, отчего его лицо вытянулось, а глаза округлились. Вместо мутного равнодушия в них заиграло искреннее удивление.
— Весна на улице, — улыбнулась ему Вера. — Вдохните ее аромат, и вам сразу захочется жить.
— Чего это с вами, Вера Александровна? — пробасил охранник.
— Со мной все отлично, — пропела она. — И впереди у меня только хорошее.
Видимо, весна была полностью на ее стороне. До дома Вера добралась всего за полчаса. На ее пути не было ни одной пробки. Автомобильный поток стремительно несся по широкой дороге, и Верин внедорожник гармонично влился в их стройный ряд.
Степашка радостно повис у нее на шее, едва Вера переступила порог, и защекотал ее шею радостным прерывистым дыханием. Няня обрадовалась не меньше своего подопечного.
— Вера Александровна, вы уже освободились? — быстро заговорила она. — Может, я тогда пойду? Мне маму проведать надо. Она у меня приболела немного. Да и обижается она на меня. Почти месяц с ней не виделась. Только по телефону и общаемся. Вчера она вообще сказала, чтобы я больше не звонила. Время свое драгоценное на нее не тратила. Так и сказала: на все у тебя время есть. Только на родную мать не хватает. Я уж хотела попросить у вас разрешения вместе со Степашкой к ней сходить. Но…
— Я поняла тебя, Наташа, — прервала ее монолог Вера и поставила Степашку на пол. — До понедельника ты свободна. Мама — это святое.
— Спасибо! — радостно вскрикнула девушка и тут же
