она. — Сексом, к примеру.
Отец широко распахнул глаза.
— Алвилда! Не смей говорить со мной о таких вещах.
— Когда-то ты говорил со мной о них. Теперь моя очередь.
— Ты ведь помнишь, насколько это было ужасно?
— О, да, пап, я помню. Рассказывать 17-летней мне о пестиках и тычинках. Ты просто гений.
— Я даже не подозревал, что ты уже давно все знаешь.
Разговор с отцом так развеселил ее, что, когда он ушел, Алви выдохнула.
Не о чем волноваться. Это просто Килан. Быть может, сейчас все сложно, но она его знает, она может ему доверять.
— Готова? — спросил он, сев за руль.
Он даже не посмотрел в ее сторону, пристегиваясь.
Алви последовала его примеру.
— Готова.
— Тогда поехали.
Они ехали в тишине до тех пор, пока Лабридж не скрылся из виду, и густая череда сосен не выросла по обе стороны от шоссе. Алви не могла оторвать глаз от прекрасного вида. Но, в то же время, она вспоминала их путешествие на машине в Рождество, и ей хотелось завыть от осознания, что сейчас все изменилось.
— Тебе не обязательно было исполнять свое обещание, когда мы поссорились, — сказала она, не желая больше терпеть молчание.
Килан выдержал паузу, после которой убавил громкость музыки. Он все еще на нее не смотрел.
— Дело не в обещании. Я хотел, чтобы ты поехала, и я хочу этого сейчас.
Он сказал это так категорично, что Алви поверила.
— Ладно.
— И мы не ссорились.
— Нет?
— Нет. Это не ссора, это твое упрямство. Ни одно из своих слов я не возьму обратно, если ты на это надеешься.
Ей стоило бы поспорить, оправдаться или сказать что-то еще, но Килан… Килан был возмутительно горяч в этой своей суровости. Он на нее не смотрел, зато она таращилась на него, не отрывая взгляда. Ей хотелось податься вперед и уткнуться носом в его шею, обхватить его лицо, развернуть к себе и целовать, целовать, целовать.
Вместо этого она отвернулась к окну, стараясь перевести дух.
Но Килан не оставил ее в покое.
— Ты пахнешль возбуждением, — спокойно сказал он, будто это само собой разумеется.
Алви почувствовала, как краска прилила к щекам.
— Что ты несешь?
— Здесь нечего стыдиться, это просто твой организм, который хочет меня.
— Я не… Не хочу тебя, ясно? — пришлось повернуться к нему. — И какого черта ты меня нюхаешь?
— Трудно не почувствовать это, ты ведь буквально излучаешь желание наброситься на меня.
— Килан, замолчи, иначе я…
— Иначе что? — он наконец повернул голову и бегло оглядел все ее тело. После чего вернулся к созерцанию дороги. — Иначе что, Алви?
— Я не хочу тебя.
— Убеждай себя в этом. Ты как ребенок, Алви.
Это было обидно. Но, в то же время, она понимала, что Килан прав, и теперь не имело смысла с ним спорить.
— Иди к черту.
— Почему ты не можешь просто признать очевидное? Бери пример с меня. Я очень тебя хочу. Я хочу тебя прямо сейчас так сильно, что чувствую, как джинсы болезненно давят мне на член. Но я не притронусь к тебе, пока ты сама этого не попросишь, ведь в последний раз наша близость показалась тебе грязной…
Он все переврал! А еще говорил о сексе и желании так просто, словно они сто раз это обсуждали. Она начинала ненавидеть его.
— Килан, прекрати…
— Нет уж, слушай. Я хочу тебя раздеть. Хочу смотреть на тебя голую, любоваться тобой, а потом касаться. Везде. Целовать тебя — тоже везде. Пока ты не начнешь умолять…
— Остановись, остановись, замолчи!
Она только чудом не заткнула уши руками, как дура. Килан резко свернул к обочине, заглушил двигатель, отстегнул ремень и повернулся, приближая к ней свое лицо.
Господи. Красивей него просто не существовало ни одного мужчины.
— Скажи, что не хочешь меня, — прошептал он, и взгляд его упал на ее губы.
Алви облизала их, после чего поняла, как пошло она выглядит.
— Пожалуйста…
— Скажи.
Она заглянула в его глаза. Это была магия. Весь Килан он был каким-то нереальным, Алви не могла поверить в то, что сидела с ним в одной машине, чем она заслужила такое?
— Хочу, — выдохнула она едва слышно.
Килан провел рукой по ее волосам. После чего улыбнулся уголками губ.
— Хорошо.
Она ждала продожения — слов, действий, чего угодно. Но Килан просто завел машину, и они двинулись дальше в полной тишине.
* * *
Они добрались до места за полтора часа. Алви вышла из машины и сразу же поняла, почему Рейны так любят приезжать сюда в полнолуние. Даже не будучи оборотнем, она влюбилась в это место с первого взгляда.
Дом был одноэтажный, совсем небольшой, он тонул в зелени деревьев, которые обступали его со всех сторон. Алви открыла рот и оглядывалась по сторонам, как будто попала в какую-то сказочную страну. Здесь было так тихо. Даже Рейны, выбирающиеся из своих машин и обсуждающие приготовление обеда, словно стали говорить вполголоса. Они как будто не хотели нарушать эту невообразимую тишину, и это было потрясающе.
— Нравится? — прошептал Килан, и его дыхание коснулось плеча Алви.
Мурашки прошибли ее насквозь.
Она обернулась, и их лица оказались близко друг к другу.
— Очень.
Килан улыбнулся. Она поняла, что ужасно соскучилась по его улыбке.
— Я рад. Хочу, чтобы ты знала, как это важно для меня и для нашей семьи. Это место, — он обвел рукой очертания дома и его взгляд уткнулся в полоску небо над кронами деревьев. — Никто не бывает здесь, кроме семьи.
Алви с трудом дышала.
Она прекрасно понимала всю важность происходящего, но только теперь, когда он сказал об этом, она почувствовала себя действительно особенным человеком
