Ким Фокс
Тайлер
Серия: Когтистый отряд, книга 4
Глава 1
— Оставь меня в покое, — предупредил Тайлер. — Или я сделаю из тебя циркового медведя. Насколько бы тебе понравилось носить розовую пачку до конца своей жизни?
Слейт усмехнулся.
— Ты теперь и мысли читаешь? Я бы с удовольствием!
— Тогда продолжай, — сказал Тайлер, дрожа. — Я же сказал, не хочу говорить об этом.
Тайлер глубоко вздохнул, пытаясь выплеснуть гнев, ползущий по его напряженному телу, и ушел. Но упрямый Слейт никогда не сдавался так легко.
— Ну же, Тайлер! — позвал он, когда оборотень оболочки двинулся в сторону леса. — Мы не хотим потерять ранчо. Посмотри на это с нашей точки зрения.
— Я бы посмотрел на это с твоей точки зрения, — отозвался Тайлер, — но не могу засунуть голову так далеко в задницу.
Конечно, у Слейта было, что ответить, но Тайлер просто проигнорировал его и убежал в лес. В последнее время парням становилось хуже, так как у большинства из них были пары. Они продолжали давить на него и Торна, чтобы те спарились и женились.
Все любили ранчо, включая Тайлера, но оно требовало многого.
Он видел только одну женщину, с которой мог спариться, и это невозможно.
Он рванул вперед, глубоко вдохнув прохладный осенний воздух, и побежал через лес, перепрыгивая через корни и камни и ныряя под ветви. Тайлер любил бегать. Пришло время очистить голову и думать только о том, что листья поменяли цвета на великолепные красные, желтые и оранжевые оттенки.
Остальные члены Когтистого отряда перекинулись в медведей и стали бродить по лесу, но у Тайлера не было внутреннего животного. Он был оборотнем оболочки, редкой породой людей, которые могли скользить под кожу животных и направлять их изнутри.
Он бегал уже больше часа, когда подошел к реке. Это была река, которую он не видел раньше. Должно быть я за пределами нашей собственности.
Здесь было очень красиво. Он остановился на мгновение, чтобы насладиться прекрасными осенними красками. Нет ничего прекраснее Монтаны осенью. Прохладный, свежий, с каждым цветом, присутствующим в пейзаже. Розовые, пурпурные и синие цвета освещали небо, когда солнце поднималось над головой, яростные красные, праздничные апельсины и безмятежные желтые деревья, яркие коричневые и великолепные зеленые кусты. В этом месте было все. Тайлер склонился к реке и окунул руки в прохладную пресную воду. Там было так чисто и ясно, что он мог прекрасно видеть старые, упавшие деревья на дне. Он сложил ладони вместе и выпил, а затем плеснул оставшуюся воду себе на лицо.
«Мне нравится это место».
Не хватало только одного, чтобы сделать его идеальным. Точнее кого-то определенного.
Просто наслаждайся утром. Не думай о ней.
Но Тайлер думал о ней в последнее время. Три свадьбы за столько же месяцев оживили все эти старые забытые чувства.
Видеть его отряд таким счастливым было горько. Ему нравилось видеть своих парней со своими парами, но в то же время это служило напоминанием о том, что могло бы быть.
Этого не могло быть. Она никогда не хотела тебя. Помни это.
Тайлер глубоко, успокаивающе вздохнул и выкинул ее образ из головы, где он задержался на несколько дней. Он закрыл глаза и сосредоточился на звуках вокруг себя: нежная вода, стекающая по камням в реке, галдеж белок, сладкие песни птиц над головой и хныканье. Оно было тонким и слабым, но оно было. Зверь испытывал боль. Тайлер побежал в том направлении. Он был быстрым бегуном и добрался туда менее чем за минуту.
Ожидающее его зрелище чуть не разбило ему сердце.
Одинокая волчица попала в старомодную медвежью ловушку. Ужасная железная ловушка с длинными острыми шипами захлопнулась на задней лапе волчицы. Она лежала в агонии, тихо скуля и облизывая кровь, стекающую из ее отвратительной раны.
Сочувствие Тайлера быстро переросло в гнев при виде лежащей там беспомощной волчицы. Вероятно, она провела там всю ночь, если не несколько дней. Кто, черт возьми, до сих пор использует эти ужасные вещи?
Это не имело значения. Не сейчас. Он должен помочь волчице.
— Спокойно, — прошептал Тайлер, вытянув ладони и шагнув в поле зрения волчицы.
Она выгнула спину и яростно зарычала, за исключением того, что у нее были острые как бритва зубы.
— Я здесь, чтобы помочь, — прошептал он, шагнув вперед.
Волчица огрызнулась, когда она попыталась сделать шаг назад, рухнув на раненую заднюю ногу, которая все еще была в ловушке. Бедная девочка была в ужасе и набрасывалась на все, что было близко.
Тайлер не сможет приблизиться к ней, чтобы убрать ловушку, не будучи укушенным. К счастью, он был оборотнем оболочки с несколькими трюками в рукаве.
Он глубоко вздохнул и собрал свою энергию в шар, а затем просто выпустил ее из себя. Здесь, в энергетическом поле, было прекрасно, его душа отделилась от тела. Тусклые приглушенные цвета леса перемежались золотыми лучами чистой энергии: белка на дереве, крошечные птицы, снующие в ветвях, семейство спящих енотов в старом, гниющем стволе и, конечно, рычащий волк перед ним.
Он скользнул вперед, вводя свою энергетическую схему в волчью так же легко, как ключ, скользящий в замок.
Когда он открыл глаза, великолепные цвета леса вернулись, но он смотрел на них под другим углом. Он был в волчице, то, что оборотни оболочки называли связью, или то, что его отряд называл контролем. Он смотрел на свое собственное замершее тело, стоящее в нескольких футах от него, его глаза светились ярко-белым, глазами волчицы. Он всегда удивлялся, как волк может чуять даже лучше, чем он. Лес разразился живыми запахами: влажным запахом разлагающихся листьев, сладостью кедровых деревьев, железным запахом крови.
Он мог видеть, слышать, чувствовать вкус и запах через чувства волка, но он также мог чувствовать. И то, что он чувствовал сейчас, было мучительной болью.
Тайлер издал хныканье, когда вздрогнул, и обжигающие толчки боли пронзили тело животного, как молния. Неудивительно, что она была в плохом настроении. Это было невыносимо.
По крайней мере, волчица ничего не чувствовала. Все ощущал Тайлер. Он стиснул зубы, делая грубый, рваный вдох воздуха, глядя на свое человеческое тело глазами волка.
Чем дольше он оставался в теле волка, синхронизируя их энергетические структуры, тем сильнее была связь между ними. Если оборотень оболочки оставался в теле животного слишком долго, они соединялись, а это означало, что их энергии
