От клиентов нет отбоя: шутка ли, если сама миледи, то есть, Исабель, носит платья Агнес. Я прохожу мимо портрета, висящего в холле. Его написал один южный художник во время нашего с Исабель свадебного путешествия. Этот портрет не повесили бы ни в одном, как любил говорить мой дядя, «порядочном» доме. Ну, а Лоза дом любящий. Нам как-то все равно, кто что говорит. На портрете я прижимаю руку к пока еще плоскому животу Исабель, потому что мы оба абсолютно уверенны, что там наш сын. Так же, как мы были уверены, что второй у нас родится дочь.
Я выхожу под теплое солнце, подхожу к Висконти и наклоняюсь, чтобы вдохнуть аромат цветка. Слышу позади шаги и руки Исабель обнимают меня со спины. Поворачиваюсь, целую еще сонную жену и беру ее за руку. Да, это еще одна наша традиция, по утрам мы обязательно обходим всю Лозу. Проверяем, насколько сыты лягушки у пруда и очередная семья кошек в кустах. В дом они по-прежнему заходят только в холода. Перед тем, как вернуться в дом, мы заходим в храм и кладем свежий цветок на алтарь.
Сегодня мы уезжаем, хотим показать детям тот маленький городок, в котором нам с Исабель так понравилось. И, конечно же, заедем к Мелеху: он отказался переезжать в Лозу, хотя благословление мне и Исабель дал сразу. Когда оправился от потрясения. Впрочем, теперь Мелех проводит довольно много времени в Аске, а иногда там и ночует. Он открыл свою лавку по продаже глиняной посуды и поделок, и она пользуется успехом. Разумеется, вся округа знает, что миледи Исабель лично расписывает некоторые тарелки и кувшины. Причуда, конечно, но как красиво!
У меня есть один секрет. Я пишу книгу. Это мой подарок для Исабель, я уже заказал у переплетчика обложку и нашел великолепного художника для иллюстраций. Может быть, эта книга потом будет нашей общей маленькой тайной, а, может, займет место в семейной библиотеке. Я до сих пор не знаю, что именно сняло проклятье. Любовь Исабель, презревшая все обиды и условности, или моя любовь. Тот миг, когда я понял, что мне все равно, что будет со мной – лишь бы Исабель осталась жива. А, может, все сразу. Пусть это останется секретом богов. А я хочу рассказать свою историю, оставить ее на бумаге. Историю о падении и воскрешении, историю о проклятии и любви. С точки зрения того, кого когда-то называли Чудовищем.
