определенному подражательному поведению, которое мы с вами обсудили в предыдущей главе). Однако если говорить о фильмах как об инструменте для жизни, то это подразумевает, что зрители прекрасно осознают, кто они и что происходит на экране, и достаточно мудры, чтобы заметить разницу.
Чтобы использовать фильмы для упомянутой цели, необходима саморефлексия, которую невероятно трудно зафиксировать и наблюдать в строго контролируемых лабораторных условиях. Нарративные, качественные и журналистские методы – предметные исследования, интервью, личные свидетельства и даже текстовый анализ – способны дать возможность для изучения этого явления, но доказать, что та или иная кинолента действительно изменила чью-то жизнь, будет достаточно сложно. При таком подходе особое внимание уделяется человеческому опыту, а именно тому, как люди воспринимают, чувствуют и понимают происходящие с ними события. Эти процессы, несмотря на свою переменчивость, являются материалом для самопознания. Как правило, ученые, преподаватели и психотерапевты, которые изучают возможность сознательного использования кинематографа в профессиональной и повседневной жизни, обычно сами в восторге от фильмов и считают, что они могут оказаться полезными для вечной цели человека – понять самого себя.
Глава 10
Итоги. собираем все воедино
Иллюстрация 10.1. Марк Хэмилл, Кэрри Фишер и Харрисон Форд в роли Люка Скайуокера, принцессы Леи и Хана Соло в фильме «Звездные войны: Эпизод IV. Новая надежда» (1977) © Pictorial Press Ltd/Alamy
Когда мне исполнилось пять, вся наша семья переехала в Германию, в город под названием Штутгарт, где на небольшой американской военной базе служил мой отец-майор. Лето 1977 года стало для меня временем грядущих перемен, ведь именно тогда отца перевели обратно в Штаты. Мне было десять – возраст прямо между детством и юностью. Наиболее ярко отобразить этот период мальчишеской жизни удалось режиссеру Робу Райнеру в фильме «Останься со мной», который вышел почти десять лет спустя после нашего возвращения в США.
Хотя на тот момент я мало что помнил о жизни в Америке, для меня и моих друзей это была земля обетованная. Все, что было проникнуто блеском свободной американской жизни, приобретало для нас иррациональную ценность – к примеру, пачку конфет Pixie Sticks, присланную бабушкой и дедушкой, можно было продать по 50 центов за штуку или обменять на всевозможную контрабанду.
Теперь мне предстояло вернуться в эту мифическую страну, и, несмотря на мою взбудораженность, грядущий переезд неимоверно меня пугал. База американской армии в Германии была идиллическим местом для детей, где мы могли просто так бродить компаниями по огромной территории до самых ворот с одной стороны и по бескрайнему лесу – с другой. Уезжать из мест, которые уже казались родными, было и страшно, и грустно.
Иллюстрация 10.2. Алек Гиннесс и Джордж Лукас на съемочной площадке фильма «Звездные войны. Эпизод IV- Новая надежда» (1977) © AF Archive
Иллюстрация 10.3. Скип Янг, фанат «Звездных войн», 10 лет.
За несколько недель до нашего переезда я сел смотреть телевизор. На единственном доступном там англоязычном телеканале шла передача о фильме, который произвел фурор в Штатах. На экране показывали настоящий американский город с настоящими жителями, которые выстраивались в очередь за билетом на сеанс в ближайшем кинотеатре. Следом шел отрывок из того самого фильма – космическому кораблю странной формы чудом удалось покинуть какую-то экзотическую планету. У героев были лазерные пушки, плохие парни носили белые доспехи, а гигантская волосатая обезьяна сопровождала человека в черной жилетке, который явно был самым крутым человеком, когда-либо жившим в любой из существующих галактик. Зрелище меня загипнотизировало. Меня воодушевила мысль о том, что я смогу посмотреть эту ленту в кинотеатре уже через несколько недель и мне не придется ждать год, прежде чем ее привезут в местный кинозал, куда все премьеры попадали с сумасшедшим опозданием.
Когда я прощался со своими друзьями и единственным домом, который тогда знал, предвкушение просмотра четвертого эпизода «Звездных войн» угомонило внутреннюю тревогу и сфокусировало мое внимание на упаковке коробок и перелете через океан. Когда переезд в Колорадо-Спрингс был официально завершен, а все содержимое чемоданов и коробок получило свои места в новом доме, первое, что мы сделали всей семьей, – поехали в сверкающий новизной огромный торговый центр, прямо внутри которого располагался кинотеатр. Хотя «Звездные войны» шли в прокате по всей стране уже несколько месяцев, нам все равно пришлось прождать в очереди целый час, а ожидание встречи с киногероями становилось все невыносимей с каждой минутой.
И вот настал этот самый момент. Когда на экране начали идти вступительные титры, музыка Джона Уильямса пробудила в моей душе нечто ранее неведомое. Космические сражения были поразительно реалистичными, персонажи – максимально убедительными, новыми, хотя кого-то смутно напоминали. Экзотические существа появлялись быстрее, чем я успевал понять, кто они такие. Образ Дарта Вейдера в маске, возвышающегося над землей, устрашал, но в то же время восхищал. В нужный момент напряжение сменялось комическим облегчением, что заставляло публику в зале взрываться громким смехом (чего только стоила фраза Хана Соло после выстрела в Гридо «Извините за беспорядок!»). В конце концов персонажи сделали то, что должны: Люк поверил в Силу, а Хан обрел искупление. «Звездные войны» захватили мое воображение так, как это не удавалось ничему из того, что я видел раньше.
«Новая надежда» стала моим объектом перехода, который помог обрести связь с моим новым домом. Многие из моих действий фильтровались именно через него. Прежде чем закончился его первый театральный показ, я уговорил маму сходить на этот фильм со мной еще целых четыре раза – невообразимая снисходительность, позволенная мне. Я скупал все, что было связано со «Звездными войнами», – журналы, жевательную резинку с карточками персонажей и экшен-фигурки. Все это, в свою очередь, образовало открытый плацдарм для поиска новых друзей, разделявших мои интересы.
При взгляде назад начинает казаться, что «Звездные войны» не случайно поглотили тех из нас, кто находился на подступах к подростковому возрасту. Зарождающееся в нас самосознание превращало внутреннюю жизнь слабо связанных друг с другом эпизодов в нечто эпическое и взаимосвязанное. Никогда не забуду тот первый раз, когда я размышлял о добре и зле, поклявшись поступать правильно в духе истинного джедая. Когда в воскресной школе учитель говорил о Святом Духе, я испытал нечто похожее на глубокое богословское откровение: внезапно меня осенило, что на самом деле он говорил о Силе. Такие фильмы, как «Бильярдист», «Великая иллюзия» и «Последнее искушение Христа», предлагали
