теперь и вы меня послушайте, — я уселся и посмотрел на старого, — Все ты правильно сказал, Иван Никифорович, — продолжил я спокойно, — а только если бы было мне на сколь выгляжу. Да ведь говорил я вам, полвека мне было, когда сюда попал. Да здесь уже больше пяти лет. Шестой десяток мне так-то, — я криво усмехнулся, — Потому совет добрый приму, от помощи не откажусь, у кого нужда возникнет, помогу — родные люди. А как жить мне, сам решать буду. Не потому, что против рода пойти хочу, а потому, как не смогу по-другому.
— А я вам что говорил, — расхохотался Прохор, глядя на отца с братьями, — Наша порода! Уколовская!
— Да поняли ужо, — буркнул Егор.
Так это, значит, проверяли они меня! Ну, примерно, так я и думал. Шибко уж круто разошелся дед Иван.
— Цыц! — глянул из-под бровей на них старый хрыч, и мужики тут же притихли, — Продолжай, Митрий.
— Землю надо — дам денег. Вернее денег нет. Золотишко есть. Найдем, кому пристроить? — старый кивнул, с интересом поглядывая то на меня, то на сыновей:
— Кузьма, к Устюгову подойдешь. Он купчина богатый, может купит, — и повернулся ко мне, — Самородное или песок?
— Украшения, — я пожал плечами, — С камнями есть. Если купец не возьмет, попробую в Колывани или Томске пристроить. Если не к спеху.
Дед кивнул:
— Пожалуй, так лучше. С Устюговым повремени. Подумаю еще, — и показал Прохору на бутыль, – Налей. Выпьем. За пополнение в роду. Добрый правнук у нас народился! — и хрыч весело и громко расхохотался. Ну а следом грянули хохотом и остальные.
На следующий день позвали пристава. Угостили наливочкой, пригласили за стол и только потом оформили все бумаги. Сход порешал, как и предсказал дед Иван. А по-другому и быть не могло, в руках трех семей самые богатые пахотные земли, половина казаков им должна, вторая половина, так или иначе, зависит от стариков. Знаете, почему Прохор так радовался, что сынок в офицеры выйдет? Это я по наивности своей думал — отцовская гордость за отпрыска. А тут другими мерками мыслят. Рядовому казаку с войсковых земель причитается 30 десятин земли, а офицеру, если похлопотать да подсуетиться уже 1000! А земелька тут ценится. Так-то по правому берегу Иртыша в основном неудобья, песчаники да сопки скалистые. Потому у старожилов, что давным-давно заняли для себя лучшие куски и преимущества все. И вся община казачья в кулаке. А ведь помимо казаков еще купечество развивается, крестьянам разрешили на казачьих землях селиться. Тут такой клубок противоречий и интриг, куда там Версалю!
Через три дня Ефтин, Осипов и я двинули в Усть-Каменогорск, в Третий военный отдел Сибирского казачьего войска. Раз уж назвался я казаком и Сход это подтвердил, теперь предстоит оформить все документально. Кое-как отыскали Володиного брата — есаула Осипова[i]. Ефим Никитич оказался точной копией Володи, только лет на десять старше, немного пониже и покоренастей. Услышав о нашей просьбе, перво-наперво поблагодарил меня за спасение брата, и устроил на постоялый двор для офицеров, прибывающих в отдел по служебной надобности. Ну и пошел хлопотать перед атаманом отдела полковником Шишкиным. Дело предстояло не быстрое. Сначала решение Схода должен подписать атаман отдела, потом документы мои отправятся в Омск, к наказному войсковому атаману генералу от кавалерии барону Таубе. И лишь после его одобрения я смело могу называть себя казаком. А пока остаюсь обычным мещанином со справкой околоточного пристава.
На следующий день Ефим порадовал, что вопрос мой решен положительно, бумаги подписаны и в ближайшее время отправятся в Омск. Теперь остается только ждать. Но тут уже я сам управлюсь. Вернулись в Красноярский, отметили успешное завершение дела и настало время прощаться. Ефтин с Осиповым отправлялись в полк, Степан Карпов домой в Талицкий. Ну а я пока останусь у Прохора.
Потянулось время ожидания. Не скажу, что серое и нудное, дел хватало. Выкопали и уложили в погреба картошку, сначала у деда Ивана, потом и у братовьев по старшинству. Заодно и с остальными родственниками познакомился, а их у меня оказалось, ой, как много! Но как-то так получилось, что близко сошлись мы с Ваньшей, сыном Кузьмы. Договязый, жилистый, с острым хищным взглядом, он уже успел послужить в Джаркенте, а сейчас отпущен был домой на хозяйство. Есть такая льгота у служивых казаков. А получилось все интересно.
Я возвращался от деда Ивана. Моя очередь была помогать старикам по хозяйству. А работы в доме и на земле в селе всегда хватает. И пусть осенью ее меньше, но она есть. Вот и сейчас, переколол дров, натаскал воды с Красноярки, подправили со старым забор. Ну и подлечил старого с бабкой Акулиной. То теперь тоже моя святая обязанность. Как и посещение по воскресеньям церкви. Это чтоб в колдовстве не обвинили. Кстати с местным батюшкой, молодым, пять лет как из семинарии, отцом Иоанном мы тоже сошлись нормально. Он проникся моим коротким знакомством с протоиереем Федором, ну а я снял токсикоз и отеки матушке.
Я подходил к мосту. На село уже опустились густые сумерки. И тут на дорогу с двух сторон от речки выскочили темные фигуры. Меня ждали, как пить дать! Ну, в принципе и я ждал, когда же местные проверять начнут пришлого. Даже удивительно, что еще не схлестнулись. Да и недовольных моим появлением много должно быть. Это старым ничего не сделаешь, не поймут. А вот меня поучить — сам Бог велел! Но что-то многовато их. Раз, два, три… Восемь! Хрен там! Вон еще трое. Но эти вроде лезть не собираются, но иметь в виду придется. Ладно, вывезу, убивать, пади, не будут. И да, деревенская драка это не дуэль, а тут и парни настроены серьезно. И главное не знаю я их. С Заречья что ли пришли? А вот троицу наблюдающую в сторонке, вроде видал. Что я не ожидал, так это того, что начнут без разговоров, разогрева. Я едва успел собраться как в меня уже летит первый удар.
Ну что ж. Пришлось побегать. Ну а что, я не герой, да и первое правило драки с несколькими противниками растянуть, растащить их, чтоб ты всегда был с кем-то из них один на один. В общем, первых трех я положил довольно просто, поймав охальников на их же кураже. А нечего нестись за мной, как лоси на гоне, ничего
