Неожиданно кто-то заколотил в дверь. Дед нахмурился:
– Кого там несет?
– Да я это, Марк.
И, не дожидаясь разрешения, распахнув дверь, на порог шагнул новый гость. Молодой, но здоровенный как дуб, в два обхвата не обнимешь. С мечом на поясе, что удивительно. Кузнец в деревне имелся, но ковал ножи, подковы да топоры; если надо было, селяне брались за дубины или рогатины. Впрочем, меч гость сразу напоказ снял и поставил в угол, не вынимая из ножен.
– Здрав будь, Лоэн, сто лет тебя тут не было. – Мужчина протянул руку в извечном жесте приветствия.
Тот, однако, руки не принял. Сколь бы сильно ни изменилось лицо этого человека с их последней встречи, светло-серые водянистые глаза и соломенные волосы сказали юноше, кто перед ним, и воспоминания эти вовсе не были приятными. Из времен детства донесся злой насмешливый голос: «Я уже говорил, что косоглазым, вроде тебя, не место рядом с нормальными людьми».
– С чем пришел, Рик? – холодно спросил он.
К его немалому удивлению, здоровяк смутился и опустил взгляд.
– Ну же, Лоэн, не держи зла. Я ж мальцом был, что с меня взять. Отец говорил, что ты отродье демоново, я, дурень, повторял, будто понимал что.
– А теперь, выходит, поумнел?
– Вроде того. По крайней мере, надеюсь. Так что, позовешь за стол? Я пришел без камня за пазухой.
– Проходи, если так. – Тон Ломенара оставался холодным, руку он так и не пожал.
Рик умостился на табурете – тот жалобно скрипнул под могучим весом, но выдержал, мебель в этом доме всегда была добротной.
– Я ж, Лоэн, теперь староста тут, Марк не даст соврать, и, сам видишь, при мне деревня живет неплохо. Но чтобы этого добиться, крепких кулаков недостаточно, уж это я быстро понял. Я поговорил со стариками, которые в жизни больше меня повидали, много раз с Филлит беседовал, и та мне рассказала, каков мир за деревенской окраиной. Я ведь даже в столицу дважды ездил. Видел, как там гномы в ладу с людьми живут. Поначалу мне это странным казалось и неправильным, даже после всех рассказов Филлит не доверял я нелюдям, а потом посмотрел – всем ведь от этого союза только выгода. Хотел даже перебраться в Виарен, славное место, но у меня один сорванец подрастает, второй на подходе, трудно на такие перемены решиться. Да и в деревне не все ладно, не могу народ бросить. Вот выращу сыновей, тогда, быть может, и соберусь. Ты расскажи, где сам был, что видел. Небось, не все время в столице сидел?
– Может, кое-что и повидал, но ты ведь не за этим пришел, верно? Чего ты хочешь, Рик?
Староста вздохнул и снова понурился.
– Ты надолго к нам, Лоэн?
– А тебе-то что? Из родной деревни гнать собрался?
– Да я-то гнать не хочу, но пойми, для многих тут ты все тот же чужак. Как бы ссоры с кем не вышло, за порядок ведь я отвечаю. Тебе проще отсюда уехать, чем мне проследить за каждым, чтоб тебя не трогали. Друг твой, прости, конечно, тоже явно не из местных, да вы еще при оружии оба. Народ забеспокоился, ко мне пришли, спрашивают: чего явились, надолго ли.
– Точнее, когда уже наконец уберемся?
– Вот, сам все понимаешь. Я ж не со зла.
– Что ж, мне тут и самому неуютно. Передай людям, я на два дня. Послезавтра уеду.
Рик просиял.
– Чтоб два дня все тихо было, я устрою, уж это смогу.
– Вот и постарайся. Я-то, допустим, собственную деревню в руины превращать не стану, а вот за него, – Ломенар кивнул в сторону тейнара, – отвечать не могу. Кто его задеть захочет, пусть трижды подумает, так всем и передай.
– Договорились. Ближайшие дни никто тебя не тронет, даже не взглянет косо. А теперь расскажи, где странствовал, мне и вправду интересно.
Они проговорили доли полторы или две. Когда Рик уходил, Ломенар крепко пожал ему руку на прощание, чувствуя, что дружелюбие прежнего врага не показное: он и правда относится к полуэльфу как к нормальному человеку. Впрочем, это не меняло сути – здесь ему по-прежнему не было места.
Он посидел за столом еще немного, потом побродил по комнате, поглядел на знакомую обстановку, с горечью и теплом вспоминая мать и свое детство. Потом решил не мучить себя больше и стал прощаться. Стены с собой, увы, не унесешь, а воспоминания и так всегда с ним. Спросил напоследок, не нужна ли деду помощь по дому (тот только отмахнулся), и вышел, не желая откладывать дела. Времени и так оставалось немного.
Людей поблизости не было, а кто стоял поодаль, в их с Иннером сторону не смотрели; не иначе, Рик постарался, успел убедить всех держаться подальше. Вездесущие дети, правда, тайком выглядывали из-за угла, но скрывались с глаз, стоило обернуться. Лошадей Ломенар и Иннер привязали возле дома Марка – до Филлит было рукой подать, так что пошли пешком.
Вот и тот самый дом, знакомые скрипучие ступеньки. На стук она открыла не сразу, а открыв, застыла на пороге.
– Лоэн! Ты, мой мальчик! – Шагнула навстречу, сжала юношу в объятиях. – Какой ты взрослый стал, красивый! И так похож на отца… Хорошо, что ты тут.
Ее голос звучал слабо, устало, а сама она выглядела постаревшей, словно год за два жила. Обнимая старую знахарку, Ломенар впервые за весь день ощутил себя дома: рядом с ней он мог ничего не скрывать, она знала все о его даре и происхождении.
– Кто это с тобой? – говорила между тем Филлит. – Ого! Давно тейнаров не встречала. Видать, не скучал, на месте не сидел, раз такими друзьями обзавелся. Добро пожаловать, Сын Ветра.
Иннер представился, почтительно склонив голову – не тем легким кивком, каким приветствовал Марка, с куда большим уважением. Впрочем, неудивительно: не каждый человек признал бы в нем тейнара, тем более с первого взгляда. Большинство людей и понятия о них не имело.
– Проходите скорей. Нам о многом надо поговорить.
В доме было тепло, на очаге что-то варилось в большом котелке, красные, зеленые и синие блики от окна с разноцветными стеклышками рассыпались по полу… но привычный аромат растений перебивался запахом пота и затхлости, связок трав на стенах оказалось раза в два меньше, чем помнил Ломенар, банок с таинственными снадобьями и коробок с измельченными сухими листьями на полках тоже поубавилось.
– Помнишь еще, как хвойную мазь готовить? Соседка вчера за грибами пошла, оступилась, упала в овраг, а там сухор[32] растет.
