Танигавы, с боевой раскраской. А волосы и одежда остались от Вивьен. Рома же видел её со спины.
Я хотел было что-то ему сказать, но только грустно каркнул, как ворон в детском стишке про то, как мужик накурился и залип на птичку.
Танигава сверкала б**дскими глазёнками, предвкушая кровавую расправу над моим бренным телом.
Рома занёс меч, рубанул. Я только что отвёл удар Танигавы, встретил его удар. Рому аж развернуло — я таки был посильнее пацана.
Развернуло удачно — он увидел лицо Танигавы.
— Какого ху...
Кинжал стремительно метнулся к нему. Рома, не будь дурак, отмахнулся мечом. Я, почуяв перевес, тоже поспешил ударить. Жахнул прям по башке охеревшей неписи. Ну же, бля, будет там хоть какой-то ущерб?!
Хер-то там.
Только болт мой так и торчал за щекой у Танигавы. И почему у меня вечно всё само собой так двусмысленно получается? Я ведь не специально стараюсь, ну честно...
Взвизгнув, Танигава отскочила. Мы с Ромой стояли, приходя в себя каждый после своей меры стресса.
— Я вернусь, сукин ты сын! — взвизгнула Танигава. — Вернусь, когда ты будешь меньше всего этого ждать!
Она прыгнула. Бля, хорошо если не взлетела. Вжух — и на крыше. Оттуда — вжух! — и вообще хер знает где. Женщина-мандавошка, блин.
— Медс, это чё за херня? — посмотрел на меня огромными глазами Рома. — Это в смысле... А где тогда Вивьен?
— Вот же ж ты уе**нь, — вздохнул я. — Дорогой друг и любимый начальник стоит с дырой в груди, чуть не подыхая, а тебе лишь бы о бабе своей печься!
Впрочем, ругался я больше для порядка. Мне тоже было интересно, куда эта отмороженная сука спрятала Вивьен. И спрятала ли... У меня так и не получилось выяснить, что происходит с обретшими независимость неписями, если их убить. А ну как ничего не происходит? Ну, в смысле, убили и убили?..
Рома виновато посмотрел на мою рану и буркнул:
— Больно, да?
— Щекотно, — огрызнулся я. — Пошли в дом. Обыщем.
TRACK_48
Грёбаный ты кинжал отсосина... Вот сейчас-то я от души оценил подлость этого оружия. Может, Танигава его улучшила как-то, конечно, потому что раньше я такого эффекта не замечал. Здоровье медленно и нудно продолжало убывать. Рана продолжала ныть и не затягивалась. Силы — тоже падали.
В общем, я из бодрого и готового к любым подвигам рок-музыканта превратился в мрачную и унылую тень собственного хера, шатающуюся по Роминому дому, заливающую всё кровью и мечтающую всех убить.
Мы обшарили всё сверху донизу, включая подвал. Вивьен не было. Тогда я собрался с силами и заговорил с Ромычем, сидя у него в кухне на стуле:
— Ты её е**л ночью?
— Вивьен? Типа да, а чё?
— Ну поздравляю, ты е**л не Вивьен. А заодно поздравляю с лишением девственности.
— В смысле? Я ж давно...
— По правильным понятиям, с одной бабой — это не считается. Вот когда вторую отодрал — тогда уже серьёзный человек, можно разговаривать.
— Бля, Мёрдок, по-твоему, меня сейчас вот это е**т?!
— А чё ты от меня-то хочешь, малой?
Рома, психуя, метался по кухне из стороны в сторону, пока я грустно трогал пальцем свою рану. Кровить перестала — и на том спасибо. Но в целом, ситуация, конечно, п**дец ещё тот.
— А если и вчера это была не она? — высказал Рома страшное предположение.
— Нет, вчера — точно она была.
— Откуда ты знаешь?
— Она песню сочинила. Пела. Я видел, как её прёт. Такое не симулировать. А если человека в группе так прёт, он не будет резать меня, начальника этой самой группы. Нелогично. А неписи должны хоть чутка с логикой дружить.
— Вив не дружит.
Я вспомнил, что эта Вив пару месяцев назад учудила с Коляном в Яме и содрогнулся. Так-то да, от этой шамотры можно чего угодно ожидать, хоть инопланетян, хоть второго пришествия.
— Короче, берём за аксиому, что вчера она была — она. Значит, Танигава её устранила, когда ты уснул. Ты во сколько уснул?
— Хэзэ... Часа в три, наверное.
— Угу... Ладно. Далеко бы она её не утащила. Ты подвал точно внимательно осмотрел? Картошку перебрал?
— Какую ещё, на**й, картошку?!
— Ясно. Пошли наружу.
Снаружи я внимательно осмотрел дворик, не нашёл ничего интересного. Тогда я обошёл дом. Рома прилежно топал за мной.
— Опа, — сказал я, споткнувшись о лопату. — Твоя?
— Нет, на**я мне лопата! — удивился Рома.
— Теперь твоя. Бери, юнга, сейчас приобщу тебя к сельхозработам.
Задний дворик был — одно название. Будь это мой дом, да в реале, я б сюда ходил поссать. Полтора шага от стены дома и до забора. Зато сразу видно, где участок земли неаккуратно присыпан лежалым ноздреватым снегом.
— Копай, — сказал я и вынул из инвентаря некогда стыренный у Сандры стул. — А я покурю покамест.
Пока Рома копал, я курил и угарал с того, что дым выходит у меня из дырки в груди. Угарая, я ещё и думал, ибо был гениален. И понял одно: Сандру надо прессовать всерьёз. Вот прям брать — и прессовать. И не отступать ни при каких обстоятельствах, не соглашаться ни на какие компромиссы.
— Всё равно всё из-за тебя! — пёрднул вдруг стоящий по колено в яме Ромыч.
— Чё сказал такое? — просипел я.
— За тобой эта херня охотится. И Вивьен из-за тебя пострадала.
— Слышь, Ромыч, ты уже вообще о**ел, что ли?
— А чё, чё-то не так ска...
Тут он заткнулся, потому что лопата ударила во что-то плотнее земли, и это что-то приглушенно мяукнуло.
— Ага, а вот сейчас ты своей благоверной лопатой в репу засадил из-за меня, — подколол я его. — Всё из-за меня. И яблоко Еве тоже я втюхал. Незадорого.
Но Ромыч меня уже не слушал. Понятно, кого волнует, чего там п**дит Мёрдок, когда есть баба!
Вивьен лежала под землёй совершенно невредимая, бережно связанная и полностью голая. Одежду, надо понимать, позаимствовала у неё Танигава.
— Какой кошмар! — весело сказала Вивьен, когда Рома вынул кляп у неё изо рта. — Я думала, что так и останусь там, под землёй, навсегда!
— А чё радуешься-то? — спросил я.
— Что не осталась!
Довольный исходом Ромыч поволок её
