не разрушится. Нам нужно продержать его лишь до того момента, как окрепнет дракон. Тут некоторые не видели разницы между пятью минутами и получасом. Так вот, я вам скажу, что разница колоссальная. Когда дракон придет в себя, перевес будет уже на нашей стороне. Да мы не сможем сразу с наскоку сжигать их артиллерию, но если воспользоваться нашим преимуществом и методично истреблять отдельные группки, то мы сможем даже победить, я думаю. Правильно все говорю, Софья? Ты же справишься?
Девушка покраснела и потупила глаза.
— Это будет сложно, — поджав губы, мотнула головой она. — Я одна в бой еще не вступала.
— Но ведь воевала, — резонно заметил князь.
— Если заходить с флангом и истреблять по паре тройке артиллерий, то так ты истребишь всех. Одну за другой, — поддакнул командир городской стражи Крупский.
Вот значит, что они решили. Положить всю ответственность за крепость на плечи хрупкой девушке и ее боевому дракону. Что ж, у них нет другого выбора.
— Я постараюсь, конечно, но не уверена, что у меня получится, — сказала Соня, не поднимая глаз.
Князь хотел что-то сказать, но тут вступил сержант Мезенцев.
— Давайте сделаем вылазку, — сказал он.
Все тут же замолчали и посмотрели на него.
— Что? — спросил он. — Я просто предлагаю. Ксалантиры у нас есть. Отберем лучших воинов и попробуем пробиться к артиллерии. Они же этого не ждут. Будем действовать на упреждение. Всё равно если барьер падет нам уже ничего не поможет.
Все молчали.
— Хм, а это может сработать, — произнес наконец Гордей Степанович. — Только мы можем лишиться оружия, если вас истребят. А это все-таки преимущество.
— Всегда можно сбежать, — пожал плечом сержант Мезенцев. — Там мы будем на открытой местности, а не в амбаре. Ну и двадцать мечей в замкнутом пространстве большой погоды не сделают. Вы бы видели какие толпы на нас летели.
В этом он был прав. Вообще я сильно поддерживал его план.
— Двадцать пять мечей, — поправил его князь.
— Это не имеет значения, — снова пожал плечом сержант Мезенцев.
— Двадцать шесть! — сказал я, подняв руку. — Я согласен с Алексеем. Мы должны попробовать. Их артиллерия сильно разобщена, так что мы сможем истреблять ее по одиночке. А с пехотой в условиях города не должно возникнуть проблем.
— Что скажете, ваше сиятельство? — повернулся к князю Гордей Степанович. — План хорош своей дерзостью. Мне такое нравится.
— Это лучше, чем сидеть и ждать пока нас истребят, — кивнул князь. — Так и сделаем.
— Только это, — замялся сержант Мезенцев. — Я бы хотел, чтобы эту вылазку возглавил его благородие Броневой. Видели бы как он крушил этих тварей…
— Нет, — отрезал князь. — Хорошо крушить, не значит хорошо управлять. Капитан Казаков, — рявкнул он. Из-за стола встал коренастый мужчина с черными длинными волосами и бородкой. Он был облачен в доспехи. — Вы возглавите эту операцию. Отберите лучших людей и раздайте им оружие. Броневой пойдет с вами.
— Так уж и быть — двадцать семь, — воскликнула Соня, встав на ноги. — Я тоже пойду. Ксалантир у меня есть.
— Нет, — отрезал князь. — Ты нужна здесь. Когда дракон очнется мы тут же будем планировать атаку. Можешь отдать свой ксалантир кому-нибудь из дружины.
— Он не передается, — насупилась Соня.
— Ну пускай так, — вздохнул князь. — Двадцать шесть человек более чем достаточно для такой вылазки. Вот, — он встал со своего места. — Это уже похоже на план. Я думаю, всем всё понятно. Выполнять. Совет окончен. Все свободны. Верховный магистр и капитан Казаков остаются для уточнения детали. Никита Сергеевич, ты тоже задержись.
Присутствующие, изумленные столь стремительным завершением разговора, стали разбредаться, перешептываясь друг с другом.
Я вышел на улицу вместе с Соней. Мезенцев куда-то испарился. Вот так и жди его после этого.
— Мне надо вернуться в лазарет, — сообщила она.
— Мне тоже, — кивнул я.
По дороге мы старались не говорить о завтрашнем дне. Она специально обходила эту тему стороной, а я и не настаивал. Нужно было отвлечься, чтобы после собрать все мысли в кучу и решить, как действовать дальше.
В лазарете меня отмыли в большом чане с горячей водой, снова перевязали, а потом отвели в специальную комнату, которая наполнена специально заряженным воздухом, способствующий заживлению ран, восстановлению сил и поднятию боевого духа.
Неплохо, конечно. Если все это было правдой. Завтра проверим на какой уровень поднимется боевой дух. Лекари странный народ. Как отмочат что-нибудь.
Я завалился на койку, укрывшись пледом. Первым делом проверил своих подопечных все ли были на месте. Это уже было какой-то привычкой перед сном. Как будто боялся их всех снова потерять, как это было при переселении души в новое тело.
Но все оказалось в порядке. Я отправил орлов проверить позиции противника. Как же неудобно не видеть их позиции. Просто невероятно.
Сосчитать количество они просто не могли, поэтому я приказал им просто называть каждого которого видели по очереди.
Я насчитал больше ста штук артиллерийских гриммеров. Теперь понятно почему они так рьяно обстреливают барьер. Нашей группке придется тяжело, хоть и с ксалантирами. Их наверняка будет охранять пехота.
В комнату зашла Соня, обернутая в банное полотенце.
— Ты тоже здесь? — удивилась она.
Я поднял голову и кивнул. Ох, как же она соблазнительно выглядела в этом полотенце.
— Вот у вас здесь нравы, — вздохнула она. — Мальчика с девочкой селят. Неужели нельзя раздельно?
— Может просто комната такая одна? — усмехнулся я. — Хорошо хоть больше никого здесь нет. Странно, что Мезенцев не появился.
— Да, я его давно не видела, — подтвердила Соня. — Отвернись, я переоденусь.
Вот блин, и тут не свезло. Я отвернулся к стене и натянул на голову плед. Эх, что за жизнь-то такая. Одна война сплошная, никаких удовольствий. Надо это каким-то образом менять.
В тот же момент, я почувствовал, как плед приподнялся и следом к моей спине прижалось горячее женское тело.
— Я тут подумала, — томно прошептала Соня мне на ухо. Ее дыхание обжигало. — Ты завтра отправишься в бой. Это будет очень опасно.
Ее грудь прижалась ко мне еще сильней, я чувствовал торчащие соски.
— Не опаснее того, что было сегодня, — усмехнулся я, резко развернувшись на койке.
Соня прильнула ко мне голым телом и, положив голову на грудь, начала водить пальцем круги по ней.
— Но ты ведь можешь не вернуться, и мы больше никогда не увидимся, — прошептала она. — Это наша последняя ночь.
Она подняла голову, посмотрев мне в глаза.
— Давай запомним ее, — прошептала она и, прикрыв глаза, прикоснулась своими сладкими губами к моим.
* * *
На следующий день мой боевой дух был поднят на невероятную высоту. Да
