Килианом и вовсе не кажется обделенной — выдыхаю: нелепое совпадение… неправильно истолкованный взгляд… Глупая, глупая Ева.
Взгляд невольно падает на тарелку со спелыми ягодами в моих руках, и я не могу удержаться от соблазна: выбираю самую большую и кладу ее в рот. Глаза прикрываются как бы сами собой… И я не сразу замечаю, как Килиан глядит на меня поверх плеча одной из девушек.
Не знаю, как Мия, но я этой ночью почти не смыкаю глаз. Забываюсь уже на рассвете и просыпаюсь от суетливого гомона голосов, раздающихся в доме…
День икс настал.
Свадьба Мии и Рождество одновременно…
Выхожу из комнаты и замечаю Каролину, болтающую с кем-то по телефону прямо на лестнице.
— Все уже завтракают, — говорит она одними губами, пропуская меня вниз, а потом снова возвращается к разговору.
Мия стоит на пороге кухни, запустив руки в распущенные волосы.
— Позвоните и узнайте на счет цветов, — велит она кому-то нервным голосом. — Не хочу, чтобы что-то пошло не так.
— Да все там нормально, — отзывается Леон. — Перестань себя накручивать, сестренка.
И она вскидывается:
— А если не нормально, что тогда?!
— Я позвоню, — вмешивается в их препирательства Луиза. — Иди и делай прическу, ни о чем не волнуясь.
В этот момент раздается звонок в дверь, и Мия убегает открывать.
— Они все такие перед свадьбой или Мия особенный экземпляр? — обращается Леон к Килиану, уминающего блинчики с повидлом. Они оба дружно посмеиваются, и Петер, похлопывая по стулу рядом с собой, говорит:
— Садись, милая. Сегодня нам всем не помешает плотно подкрепиться!
И мы подкрепляемся, перемежая рождественское печенье другими не менее приятными вкусностями, и аромат свежей ели, установленной в гостиной, наполняет воздух пряным смоляным ароматом.
Я думаю о том, чтобы позвонить Патрику и бабушке — поздравить их с Рождеством и узнать, как обстоят дела в целом, и тогда Петер, смущенно глядя в глаза супруге, выкладывает передо мной обычный белый конверт. Я разом отвлекаюсь от мыслей о Виндсбахе…
— Луиза сейчас будет недовольна, — комментирует он свое действие, — однако мне захотелось сделать это именно сейчас. — И просит: — Ну, открывай поскорее. Это наш с матерью подарок на Рождество!
— Слишком рано для подарков, — улыбаюсь я. — Да и не стоило вовсе.
— Еще как стоило, — отмахивается мужчина. — К тому же ты только посмотри, что ждет тебя внутри.
Заинтригованная, я откидываю клапан конверта и извлекаю полностью оплаченную путевку на одни романтические выходные в горах.
Ночевка в иглу.
В Альпах!
Не может быть.
— Это то, о чем я думаю? — с недоверием осведомляюсь я, и Петер не может сдержать довольной улыбки.
— Помнишь, ты мечтала провести там выходные, — говорит он. — Особенно после того, как твоя подруга побывала там пару лет назад! Ты нам тогда все уши прожужжала. Вот мы с Луизой и подумали, что было бы неплохо… — и замолкает, увидев мое враз сникшее лицо.
— Это путевка на двоих, — произношу совсем тихо, вовсе не желая расстраивать родителей, — а Патрика рядом нет.
Петер и Луиза обмениваются быстрыми взглядами.
— Мы не думали, что он не приедет, — произносит Луиза с таким виноватым выражением лица, словно это именно они виноваты в его отсутствии. — Полагали, такой подарок осчастливит тебя больше всего!
— И я очень вам благодарна, но… быть может, лучше отдать его Мие с Алексом. Им он нужнее, чем мне…
В этот момент на кухню входит Каролина и безапелляционным голосом заявляет:
— Мия с Алексом сразу после свадьбы едут на Майорку, так что им заснеженные горы ни к чему. Да и это ведь ты всегда мечтала о подобном экстриме… Не Мия.
— Но…
— Не глупи, сестренка, — вклинивается в разговор Леон. — Можешь взять в спутники вот хотя бы меня… Я вовсе не против.
И я думаю: почему бы и нет, в самом деле, — нельзя вот так взять и отказаться от исполнения давней мечты. Но Луиза уже говорит:
— Не против он, ага: а кто пообещал Томасу с плакатами для его вечеринки? Уж точно не я.
Леон демонстративно стонет и бьет себя ладонью по лбу — я перевожу взгляд на Каролину, и она сразу же меня понимает:
— Нет-нет, Ева, я никак не могу: мы с друзьями и сами едем в горы, так что извини, — и даже руки на груди складывает. — Вот, может, кто-то из родителей согласится составить тебе компанию…
Но я понимаю, что это маловероятно: у мамы проблемы с сердцем, да и не любят они ничего такого.
— Мы слишком стары для таких приключений, милая, — подтверждает мою догадку Луиза. И предлагает: — Быть может, Килиан составит тебе компанию… Это было бы идеальным вариантом. Вы все равно едете вместе, да и место это вам практически по пути.
Я тяжело сглатываю… Романтическая ночевка в иглу вместе с Килианом? Нет, это как-то уж слишком. Странно это, вот и все. И так как все мое сомнение написано прямо на лице — Петер добавляет:
— Было бы жаль упустить такую возможность. Мы с матерью так старались!
Вот ведь, знают, на какую точку давить: понимают, что мне не захочется их огорчать, и я в любом случае соглашусь. Правда остается надежда на отказ самого Килиана, и я незаметно взглядываю на него… Да и Каролина может воспротивиться. Вот только та удивляет меня сверх всякой меры:
— Так что, — обращается она к парню, — справишься с ролью сопровождающего? Как никак родную сестру тебе доверяю — дело ответственное, сам понимаешь.
«Откажись! Откажись! Откажись!» умоляю я его мысленно, и Килиан произносит:
— Всю жизнь мечтал о ночевке в снежном домике — отказаться просто нереально.
Каролина хлопает в ладоши, остальные дружно улыбаются, а я стараюсь унять дикое биение собственного пульса в обоих висках одновременно.
27 глава
Под сводами храма витает морозный морок: гости кутаются в теплые пальто и накидки, одна Мия кажется неподвластной погоде… Так и лучится внутренним светом, согревая каждого из присутствующих.
— Мы начинаем.
Священник проходят вперед, к кафедре, и мама с беспокойством осведомляется:
— Где Каролина? Куда снова запропастилась эта неугомонная девчонка?
Я обещаю ее позвать и выхожу на улицу в поисках сестры. Перед входом ее нет, и тогда, подобрав платье, я прохожу по расчищенной от снега дорожке до угла здания… И буквально замираю на месте, заприметив девушку в объятиях одного из гостей, молодого парнишки с веснушками на носу.
Эти двое самозабвенно целуются, кажется, совершенно не обращая внимание на окружающий мир.
Ничего не понимаю: а как же Килиан? Как же эти сентиментальные любовные
