как он выглядел так, словно кричал на меня, но в его руке был безошибочно узнаваемый переделанный корпус одного из моих Гибсонов.
Я резко втянула воздух, вопросительно посмотрев на него.
— Я сделал тебе только два из них, — объяснил он. — Полагаю, ты можешь подписать два других, и мы пожертвовали бы их на благотворительный аукцион или что-то в этом роде. Заставь нас обоих чувствовать себя лучше из-за уничтожения двадцати четырех тысяч.
От этих слов мое зрение поплыло. Слеза скатилась по моей щеке, а на губах расплылась широкая улыбка.
— Я рад, что ты одобряешь, — прошептал Сэм и вытер слезу большим пальцем.
Я вернулась к книге, перевернула страницу, чтобы найти подпись: «Принцесса не понимала, как сильно ей понравится пиво и цыпленок для нищих».
Я расхохоталась, увидев фотографию Сэма в джинсах, низко сидящих на бедрах. Он был без рубашки, а его пресс был невероятно напряжен, и, если я не ошибаюсь, он тоже был хорошо подкрашен аэрографом. Даже из-за пивной бутылки, которая была поднесена к его губам, я могла видеть ухмылку.
Понятия не имела, как Сэм нашел мою фотографию, на которой я стою на четвереньках, но каким-то образом он это сделал, поместив меня прямо перед собой. Если бы не петух, которого я, казалось, преследовала у него между ног, это определенно было бы непристойным.
— Мне понадобится копия из этой книги. — Генри внезапно пропищал позади меня.
— Считай, что дело сделано, — без колебаний ответил Сэм.
Следующая страница гласила: «И вот тогда принцесса начала влюбляться в нищего».
Я сразу узнала эту фотографию как первую, которую он когда-либо присылал мне. Все вокруг нас начали смеяться, но при этом воспоминании меня окутало тепло.
На следующих страницах были остальные фотографии, которые он прислал мне, пока я находилась в Мэне. Каждое из них было подписано: «Влюбляется…»
С каждой страницей компания смеялась все громче, делав паузы, чтобы указать на что-то смешное, например, на случайных цыплят, которых Сэм спрятал на заднем плане. Я, однако, не могла оторвать от него глаз — ни вживую, ни на фотографиях. В маленькой истории Сэма я была принцессой, а он — нищим, но в тот момент, когда его друзья и семья столпились вокруг нас, я поняла, что он был богат. Я определенно была нищим в нашей реальной истории. Но мне было все равно. Никогда в жизни так не гордилась тем, что называла кого-то своим.
Через несколько страниц подпись сменилась на: «Но хорошая новость в том, что он тоже в нее влюбился».
На следующих страницах были совершенно новые изображения, которых я никогда раньше не видела.
И они были ошеломляющими. Не потому, что я действительно выглядела великолепно, а потому, что это были наши фотографии. Реальные фотографии. Все началось с нашего селфи, которое было сделано за пределами кинотеатра перед тем, как мы пошли смотреть «Пятьдесят оттенков серого» всего несколько ночей назад, только Сэм перенес нас на красную дорожку, на то, что выглядело как премьера, и он добавил пару наручников, свисавших с запястья, лежавшего на моем плече.
Райан расхохотался, бросив Сэму пять, которая так и осталась висеть.
Следующая страница гласила: «Влюбляется…»
Это была фотография, на которой я спала, свернувшись калачиком на кровати Сэма.
Была видна только одна сторона его лица, когда он поцеловал меня в нос. Мое сердце начало таять от чего-то такого сладкого, но смех вырвался из моего горла, когда я наклонилась ближе, осознав, что он добавил струйку слюны, вытекшую из моего рта, и мокрое пятно на подушке.
Моя рука тут же скользнула вверх и ущипнула его за сосок. Я решила, что мои были в безопасности, так как его мать сидела рядом со мной. Но Сэм, не колеблясь, наклонился, чтобы ущипнуть меня в ответ.
— Сэм! — его мама шлепнула его по руке, но он просто пожал плечами, совершенно невозмутимый.
Засмеявшись, я перевернула последнюю страницу в книге и замерла, когда увидела изображение перед собой. Мое сердце неистово заколотилось, а в животе бешено запорхали бабочки.
Меня вообще не было на последней фотографии. Это была просто фотография Сэма в той же самой грязной одежде с первого снимка, и он стоял в ювелирном магазине, передав поводок Сэмпсона и ящик, полный цыплят, в обмен на обручальное кольцо с огромным бриллиантом.
Его мама ахнула.
Но у меня совершенно не было воздуха в легких. Он делал предложение? Это было слишком, слишком рано, но слово «да» даже не вертелось у меня на кончике языка. Оно было на старте, готовое сорваться с моих губ в тот момент, когда я открою рот.
Подпись гласила: «И, в конце концов, этот нищий продал все свое скудное имущество только для того, чтобы иметь возможность позволить себе оставить эту принцессу навсегда».
Когда я медленно подняла голову, чтобы посмотреть на него, еще одна предательская слеза скатилась из моего глаза, дав Сэму мой ответ на его невысказанный вопрос.
Тепло улыбаясь, он поднес большой палец к моей щеке, вытерев влажный след и прижав его к моим губам.
— Так я и думал. Но я хотел проверить. Переверни страницу, Ливи. — Сказал он шепотом.
Я не хотела переворачивать страницу.
Но, в то же время, никогда в жизни не хотела чего-то большего.
Я была в ужасе от того, что он поторопился. Между нами столько всего произошло. Так много еще предстояло преодолеть. Он даже не знал, каково это — быть со мной по-настоящему. До сих пор мы жили в идеальном маленьком пузыре одиночества. Что, если Сэму не нравилась жизнь в центре внимания? Что, если он не сможет доверять мне, когда таблоиды попытаются разлучить нас слухами? Нам нужно было больше времени.
Еще слишком рано.
Хотя я, несомненно, собиралась сказать «да».
И, пока я жива, никогда не пожалела бы, что согласилась.
В глубине души я знала, что Сэм — это вся моя жизнь. Все остальное встало на свои места.
Мы сможем подняться ввысь вместе.
Итак, сделав глубокий вдох, я перевернула страницу.
И сразу же расплакалась.
Вскочив на ноги, я обвила руками шею Сэма, когда он крепко прижал меня к своему телу.
Предложения не было.
Но обещание определенно было.
И в тот момент это было лучше, чем любое кольцо, которое он мог бы надеть мне на палец.
Фотографии не было. Это была всего лишь белая страница со словами: «Продолжение следует. (Через тридцать дней)».
— Ну, это было разочаровывающе, — невозмутимо произнес Генри.
Я все еще невероятно крепко сжимала Сэма.
— Это было подло! — сказала
