class="p1">— А что говорят другие учителя?
— Разное, — пожала плечами Юма. — Обычно не говорят, а оценки ставят.
В чём же дело и где подвох? Почему мама ничего не говорит?
— Оценки ставят, значит. А вот скажи, дорогая Юджиния, почему мне с утра пораньше звонит твоя учительница биологии и говорит, что ты не учишься, прогуливаешь уроки и не умеешь себя вести?
Ох. Юма едва удержала рвущееся с языка крепкое слово. Думала — отучилась выражаться, в школе даже парни не матерились ни на каком языке, ну почти, разве только Фред иногда тихонько, когда его совсем прижимали. Так вот нет.
— Она преувеличивает, — сказала Юма как могла вежливо.
— Она сказала, что ты связалась с самыми отвратительными мальчишками в классе, вы все вместе не учитесь и прогуливаете уроки! Где-то я это уже слышала, мне интересно, куда смотрит и что думает твой отец! И почему он это тебе позволяет!
— Мама, ты всё не так поняла, — Юму уже трясло и колотило, но она сдерживалась. — Мы решаем этот вопрос. С биологией.
— И как вы его решаете, интересно бы мне знать? И сколько уже это продолжается?
— Три дня это продолжается, с понедельника. А ты думала, два месяца, да? Так вот тебе наврали! Всё у меня нормально, а что не так — то решим!
— Я вижу, как там у тебя нормально! И скажи мне пожалуйста, это что, кошка? Лежит явно на какой-то твоей одежде! И ты позволяешь кошке лежать на твоих вещах!
— Это не кошка, это кот. Мне нужно выполнить задание по отчистке одежды от шерсти, он мне помогает, — сообщила Юма уже почти сквозь слёзы.
Она даже не сообразила, что в телефоне будет видна её комната, и её кровать, и Трофей. Встала, отвернула телефон от кровати.
— И почему у тебя одежда на кровати? А ну немедленно покажи, что у тебя там ещё!
— У меня всё в порядке и вообще убрано!
— Да где у тебя убрано? Почему одежда не на плечиках? Почему стол завален? Как ты сможешь делать уроки за таким столом?
И тут ещё как назло Трофей поднялся, заскочил на стол и со стола потёрся о телефон.
— Чем там занимается твой отец? Почему он это допустил?
— Мама, у нас вообще клининг был сегодня, потому что гости придут! С отцом всё хорошо тоже! И вообще уже отстань, если не хочешь сказать ничего хорошего!
— Да какие там гости, наверное, такие же никчемные, как и он сам!
— А вот это тебя уже совсем не касается!
— Меня касается, кто бывает в доме, где живёшь ты!
— В доме, где живу я, бывают мои друзья и папины друзья. А сегодня к нам придут знакомиться родители папиной девушки. У них свой питомник, они привезут нам растения, которые вырастили специально для нашего сада, вот!
Юма торжествовала — мама потеряла дар речи.
— Какая ещё… папина девушка? — пробормотала она.
— Нормальная! Не то, что твой этот, как там его, господин Бартс! Который хотел упечь меня в интернат!
Мама фыркнула.
— Ну вот женится на ней твой папочка, нарожает она ему детей, и отправит он тебя обратно к нам. Вот тогда и поглядим, что ты запоёшь. А пока я перезвоню твоей учительнице завтра и спрошу, что ты сделала для того, чтобы исправить свои возмутительные оценки.
И разорвала соединение.
Юма стояла посреди комнаты вся взъерошенная. Ну ничего же нового, да? Оно всегда так. Зачем только эта дура старая позвонила маме? И откуда взяла мамин номер? И как ей только в голову такое пришло? Она что, подумала, у мамы есть телепорт, как у дедушки Жака де ла Мотта? Или ей просто свою злость было некуда девать?
Она не замечала, что стоит посреди комнаты и ревёт. Ей на глаза попалась злосчастная юбка, она схватила её и швырнула на пол со всей злости. Трофей подумал, что с ним играют, и сиганул за юбкой под кровать, ничего не понял, вылез обратно.
Юма перевернула два стула с одеждой — а пофигу, и думала, что бы ещё ей перевернуть, когда в приоткрытую дверь заглянул папа.
Ну да, он сегодня должен был прийти пораньше, гости же.
— Эжени? Что происходит? Кто тебя обидел?
— Почему эта дура Шу позвонила маме? Как она могла? И сказала ещё, что я вообще не хожу на уроки и пропащая, и друзья у меня такие же!
— Она преувеличила. Наверное, я говорил с ней слишком мягко, нужно иначе. Я потом ещё позвоню маме и спрошу, что случилось.
Папа говорил спокойно, но сейчас это не помогало ни чуточки.
— Она сказала, что мы всё неправильно делаем, и плохо живём, и вообще.
— Я думаю, она так от нервов. Она же не рядом с нами и не знает, как на самом деле. Я поговорю.
— Ты же уже один раз поговорил с этой Шу! И она как вообще тебя не слушала! И сегодня сама выгнала нас с Луи с урока! Мы с ней как нормальные, а она с нами как дура!
Папа поглядывал то на часы, то на неё. А Эжени уже не соображала ничего, подхватила рюкзак, сунула ноги в кроссовки и сиганула вниз по лестнице. За ней бежал Трофей.
— И я вообще больше никогда не пойду в эту херовую школу, ты понял? Да пропади она пропадом, провались на ровном месте, и эта дура старая пускай тоже провалится!
Она выскочила на крыльцо и рванула к калитке. Хлопнула калиткой и побежала дальше.
29. Повезло
29. Повезло
Тео подозревал, что может случиться какой-то форс-мажор, просто потому, что если есть такая возможность, то он случится непременно. И был внутренне готов. Но он никак не ожидал, что этот форс-мажор спровоцируют учительница Эжени и Вирджиния. Честно, хотелось настучать по голове обеим, прямо сейчас. И хорошо, что одна где-то там, а вторая — вообще за океаном.
Что же, а сейчас — попробовать пригласить гостей в дом? И сообразить, куда делась Эжени, и как вообще правильно — не трогать её сейчас, или наоборот?
Лаванда беспомощно смотрела то на него, то на родителей, то на Трофея. Ничего, сейчас как-нибудь справимся. Посмотреть на неё, транслировать — с тобой всё хорошо, продолжай, как и
