– Она не любит тебя, – горько говорит Брис, но я лишь усмехаюсь этому.
Ему-то откуда знать, что на душе у Сэм?! Но я решаю ему подыграть.
– Но и тебя она не любит.
В очередной раз затянувшись, Макензи уверенно выдает:
– Она доверяет мне, Джереми. Она однажды полюбит меня, если ты перестанешь лезть! Если ты просто… исчезнешь! Ты можешь оказать такую услугу? Или что, твоя свадьба сорвалась?
Не знаю, откуда во мне появился циник, но он живет и бодрствует.
– Представь себе. И у нас с Сэм все отлично. Кстати, – я жестикулирую рукой, – она сегодня планирует поставить тебя перед фактом вашего неминуемого разрыва. Можешь меня поблагодарить: я делаю все проще, подготавливаю тебя.
Макензи вдоволь ругается, чтобы после обратиться ко мне, не сдерживая своих чертовых, не интересных мне, эмоций.
– Послушай, сволочь, я люблю ее! Оставь в покое мою девушку! Если ты думаешь, что я так просто сдамся, ты ошибаешься.
Потушив окурок, я тоже сержусь, и пуще Макензи. Ударив ладонью по кирпичной отделке балкона, я рычу в трубку, как обезумевший.
– Послушай, ты, Брис, мне плевать на твои ничтожные чувства, и я понятия не имею, почему это мой лучший друг поверил, что ты можешь быть хорошим приятелем, но я знаю одно: ты любишь отбивать чужих женщин! Думаешь, мне не известно о том, как ты поцеловал при Аароне Агнес много лет назад? Я знаю о тебе все. Все потому, что такая букашка, как ты, втерлась в доверие моей любимой женщины! – Мне сносит крышу; я озверел на всю катушку. – Какого черта ты не отстанешь от нее? Ты ведь сам прекрасно видишь, что между вами нет никакой страсти, никакой любви. Ты. Не нужен. Ей, – проговариваю я медленно, чтобы он, наконец, уяснил, какое место занимает в жизни Сэм. – Ни ей, ни моей дочери, ты понял, Макензи?!
Я дышу тяжело и часто, переваривая все, что я сказал. Но смысл того, что было произнесено мною, приходит не сразу. Отнюдь не сразу. Когда я слышу от Бриса изумленный вздох, только тогда понимаю, что дело плохо. Я не должен был ничего раскрывать пока что. Ладно, я уверен в своем отцовстве. Но это не было моим замыслом – рассказывать Брису об этом. Черт! Дрянь! Кто меня за язык тянул?!
– Что? – слышится его шепот в трубке. – Что ты сказал только что? Я думал, что… Так значит, это ты бросил Сэм с ребенком и умотал? – снова грозно, но теперь с укором и большей неприязнью, произносит Макензи. – Ну да! – восклицает он. – Господи, все сходится! Какой же ты…
– Нет, – перебиваю я его твердо. – Все не так.
Я отключаюсь, не давая ему возможности продолжать. Роняю голову на сгиб локтя, держа в руке телефон. Мне стоило контролировать, что говорю. Я ведь хотел, чтобы она сама призналась. Мне это было нужно?
А что теперь? Что будет теперь с нами?
Глава 24Саманта
Я не вижу, как Агнес закатывает глаза, но я знаю, что она это делает, отвечая на мои непрерывные вопросы. А, учитывая то, что мы обе за рулем, сестра меня ненавидит в два раза больше. Конечно, я утрирую, и все же я серьезно надоела ей своими расспросами о дочери, которую впервые в жизни утром сопровождала в сад не я, а кто-то другой.
– Ты точно надела куртку? – хмурясь, говорю я и останавливаю машину у светофора. – Ту, что я с собой привезла вчера, так ведь?
– Да, – устало вздыхает Агнес.
– А ты разговаривала с миссис Гейбл? Она занимается их группой.
– Да, – повторяет сестра, – все дети здоровы. И справку о состоянии Дани я отдала этой милой женщине, которая, в отличие от тебя, говорит очень мало.
Нажимая на газ, я расстраиваюсь ответом Агнес. Совсем чуть-чуть.
– Ты просто еще не знаешь, что такое быть матерью, – улыбаясь про себя, выдаю я. – Когда родишь ребенка – поймешь меня.
Агнес фыркает.
– Почему все мамаши говорят одно и то же? Вас этому учат во время беременности, что ли?
Я нажимаю на клаксон, и водитель автомобиля впереди уступает мне, наконец, дорогу. Агнес младше меня всего на несколько минут, но в ее голове поселились ветер и всякие глупости. Настоящая жизнь наступает с рождением малыша. Настоящие проблемы тоже. Не делая акцент на пререканиях с сестрой, я продолжаю говорить о Дани.
– Она спрашивала обо мне что-то? Может, плакала? – предполагаю. – Просила что-то передать мне?
– Кто? Миссис Гейбл?
Заливаясь смехом, я проезжаю мимо самой популярной набережной маленького города.
– Нет, дуреха. Я говорю про свою дочь.
Агнес кричит кому-то, что руки у того растут с неправильного места. Я слышу крики, и то, как она переговаривается с другими ее соседями по городским дорогам. И позже, устав от моих нескончаемых вопросов, срывается на мне:
– Сэм, все нормально, ясно? – громко поясняет она. – Нор-маль-но! – по слогам выговаривает сестра. – Не заставляй меня повторять, о`кей? Я не в самом лучшем настроении сейчас. Водить машину, блин – не круто!
Агнес гневается, бьет по клаксону снова и снова, но нервы таким способом не успокоить. Зачем-то я задаю вопрос, который меня беспокоит, однако прежде чем выйти из дома я договорилась сама с собой, что буду молчать об этом.
– У вас с Аароном все хорошо? – Любопытство, как всегда, берет верх.
На ее губах появляется улыбка – я не могу ошибаться, клянусь! Сейчас она перекидывает свои длинные шикарные волосы на одну сторону, поправляет воротник серого пальто, смотрится в зеркало заднего вида, проверяя, не стерлась ли помада, не потекла ли, случаем, тушь. Я же знаю сестру, как свои пять пальцев. Я знаю ее очень хорошо, поэтому с уверенностью могу сказать, что она делает и в какой очередности.
– Да, – с радостью объявляет красавица Галлахер. – Все отлично, и это даже удивительно. Рон сказал мне вчера ночью, что он ценит меня и любит меня, и прощает за все. – Чуть позднее в ее голосе всплывают извиняющиеся нотки. – Сэми, родная, я забыла спросить о причине их драки с Джереми! Прости, пожалуйста!
Агнес хнычет, что забыла о моей просьбе, но мне сейчас она не так уж и важна.
– Все нормально, – успокаиваю ее я, и тоже улыбаюсь.
Если я правильно просчитала время, через десять минут она приедет в агентство, в котором работает. Уезжая по делам начальства в Армада-Бич, сестра успела все сделать раньше назначенного срока, и теперь, в половину второго дня, снова сядет за свое рабочее место.
– Скоро я буду в агентстве, – будто, прочитав мои мысли, информирует жена Аарона, – так что поторопись.
Но тут я свожу брови вместе, удивляясь.
– Поторопиться с чем?
Агнес цокает языком.
– Прекрати! Рассказывай лучше скорее, что происходит между тобой и Джереми?
Я стараюсь сдержать ухмылку, рвущуюся наружу; честное слово, только неблагополучные районы, через которые я проезжаю, помогают мне в этом.
