им тоже пора расправиться со своим врагом, и сегодня старший Беломорский умрет!
Угроза вернула мне самообладание: лучше бороться со смертельной опасностью, чем с женскими слезами.
— Кто это сказал?
— Не знаю, двое мужчин. Один голос показался мне знакомым, но я толком не поняла, было так шумно, и они говорили тихо.
— А второй?
— Второй вообще был мне не знаком.
— Сударыня, вспомните дословно, что мужчины сказали, прошу!
— Я не помню! — в отчаянии всхлипнула Элиы.
— Хоть они и нацелились на отца, пострадать может любой член нашей семьи. Даже Ярослава, а этого нельзя допустить.
Упоминание о моей сестре помогло девушке собраться: она перестала дрожать, сурово поджала губы, и, судя по остекленевшим глазам, копалась в глубинах своей памяти, извлекая оттуда подслушанный разговор.
— Ничего нового я не могу сообщить, только то, что сегодня старший Беломорский умрет. После этих слов они отошли подальше, а я не могла выскочить из-за портьеры, чтобы не обнаружить себя.
— Хорошо, благодарю вас, сударыня!
Я доверял Элиф, верил, что она не выдумала всю эту историю, но данных было катастрофически мало, а время — неумолимо заканчивалось.
Приходилось принимать решения быстро.
— Пойдемте, нам нужен Леон.
— Для чего? Как мы будем спасать…
— Нет, сударыня, я не стану подвергать вас риску! На кузена можно положиться, он проследит, чтобы ничего плохого не случилось, и я отправлю весть господину Круторогову, чтобы он прибыл за вами. Расскажите ему ту часть, которая касалась угрозы вам, и ни в коем случае не подвергайте себя опасности!
— Но ведь вы собираетесь подвергнуть себя риску!
Увидев в ее глазах страх за меня, я почувствовал, как тепло растекается в груди, но быстро взял себя в руки. Сейчас нельзя отвлекаться.
— Это мой долг, сударыня, я должен защитить свою семью. Не переживайте, я справлялся с полчищами морских тварей. Справлюсь и с парой заговорщиков!
Нежное личико озарилось улыбкой, и я был рад, что смог успокоить ее. Хотя, конечно же, справиться с десятком врагов, идущих на тебя открыто, легче, чем с двумя предателями, наносящими удары из тени.
— Только берегите себя! — она трепетно коснулась моей руки.
— Во что вляпался мой братец? — сбоку выплыл Леон, сверкая улыбкой.
— Надо же, на ловца и зверь бежит!
Мне не нужно было долго объяснять расклад — он быстро уловил суть, мигом растеряв легкомысленное настроение, и решительно увел Элиф, дав обещание защитить ее любой ценой. Несколько минут я смотрел, как они подошли к госпоже Дымовой, как дрогнуло, и тут же вернулось в норму ее лицо, как Леон подозвал госпожу Стрелицкую, и стал рассказывать что-то веселое. Убедившись, что девушка в надежных руках, я скрылся от общества, написал записку Артемию, и передал своему доверенному посыльному. Сделав таким образом все возможное для Элиф, я едва не бегом отправился на поиски отца.
Кристофер Беломорский стоял рядом с наиболее знатными драконами, и, судя по довольному лицу, пребывал в хорошем настроении. Лорд Дартмур был рядом, и выглядел не менее счастливым, а вот его сын хмурился, кидая мечтательные взгляды на Ярославу. Хоть он и вызвал у меня много вопросов, его чувства к сестре не поддавались сомнению, и что-то подсказывало мне, что они познакомились еще до того вечера в театре. Ладно, еще успею разобраться с ними обоими, но пока его чувства мне на руку: если что-то пойдет не так, он встанет на ее защиту.
Обойдя всех наших родственников, и рассказав им о нависшей угрозе, я приблизился к отцу. Хозяин дома выразил мне благодарность за визит, сказав, что я для него — всегда желанный гость, господин Расколов припомнил все мои успехи в Академии, и принялся расхваливать сестру, что привлекло внимание Эксетера. Отцу нравилось, как хорошо все отзываются о его семье, и иногда он поглядывал на мою мать, проверяя, достаточно ли та вежлива со знатными драконицами. Судя по ее выражению лица, здесь ей дышалось куда легче, чем на севере, и я прекрасно ее понимал. После слов Ольгерда Казимирова, я не мог не признать, что не всегда был справедлив к ней. Да, она не стала для нас примерной матерью, но ее жизнь сломали так же, как и нашу, выдав замуж за северянина, чуждого ей во всем, еще и с большой разницей в возрасте.
— Сударь Беломорский, вы нас слушаете?
Слушать их пришлось, причем весьма внимательно: предателем мог оказаться кто-угодно. Кроме господина Расколова, хотя на всякий случай я и за ним следил исподтишка. Кузены к нам не присоединялись, но я регулярно получал от них условные сигналы, что пока все чисто. Интересно, каким же образом они нанесут удар, и где он настигнет отца? Нападать здесь очень рискованно, но и остаться незаметным в большом обществе легче, чем наедине с потенциальной жертвой. О силе северян давно ходят легенды, как только крол признал наше значение. Как тогда они рассчитывают справиться с главой рода, сильнейшим Беломорским? И кому это нужно? У нас не было открытых врагов, кроме морских тварей, но они обирают в кислотных водах, и точно не могут плести заговоры в столице, в доме драконов!
Вскоре за Элиф и ее спутницами прибыл экипаж, и, как мне тайными знаками сообщил мой посыльный, ее забрал отец. Леон отправился с ними, чтобы объясниться с Крутороговым как следует, и заодно — встать на защиту девушки, если предатели подберутся слишком близко. Жаль, конечно, помощь кузена мне бы сейчас пригодилась, но никому другому в этой ситуации я не доверил бы так близко находиться рядом с девушкой. Я не могу отвлекаться на нее пока что, и лишь так буду спокоен за ее безопасность.
Один за другим, гости стали разъезжаться. Сестра явно жалела об окончании вечера, стреляя глазками в жениха, он тоже выглядел недовольным. Наши отцы заговорщицки обсуждали что-то, мать подошла ко мне с милой улыбкой, произнеся, какое удовольствие ей доставил бал у старых друзей ее родителей. Мы с мужчинами семьи несли свою стражу, не расслабляясь ни на миг, и, когда настало время садиться в экипаж, я отправил мать с сестрой другим путем, одолжив у хозяев усадьбы их транспорт. Снабдив их надежной защитой, я сурово сдвинул брови, не давая удивленным женщинам возразить, и сам подсел к отцу.
— Сын, где наши дамы? Они еще прощаются?
— Нет, они поедут другой дорогой.
Мы быстро ввели отца в курс дела, и, как истинный Беломорский, он не стал сомневаться в правдивости слов Элиф, а сразу принялся просчитывать варианты, и задавать вопросы.
— Вы заметили что-нибудь подозрительное?
— Нет, совершенно ничего.
