принял этот вызов.
– Сразу было бы не интересно, – пожала плечами я и пошла к выходу.
– Ай-да невестушка! Экая выдумщица, – лукаво усмехнувшись, восхитился мужчина. – Уже предрекаю Ри увлекательную семейную жизнь.
В успехе нашего предприятия я нисколько не сомневалась. В расстегнутой чуть ли не до пупа рубахе, с растрепанными влажными волосами Габриэль выглядел как древний бог греха, в чьи объятия без раздумий прыгнула бы любая монашка. А мисс Дин обычная одинокая деревенская женщина, разумеется, она не устоит.
Не доходя до ее подворья, мы разделились. Поскольку она совсем не жаждала видеть нас у себя, решено было отправить Гэйба вперед выманивать ее на улицу, а самим в подходящий момент влезть в окно.
Конечно, никто нашего визита с распростертыми руками не ждал и все окна на заднем дворе были закрыты на запор, но зато в одном из них для проветривания оставили открытой небольшую форточку, в которую путем общего голосования решили пропихнуть Шныря.
– Почему, как только нужно куда-то лезть сразу я? – возмутился он. – Пусть лезет Тасилий.
– Во-первых, он не сможет открыть заслонку, а во-вторых, мой фамильяр ты, а не Тасилий, – отозвалась я, хватая чертяку под хвост и подсаживая на окно.
– И в какой интересно жизни я так нагрешил, – пробубнил Шнырь, влезая в форточку. – Вечно меня куда-то суют… ой!
– Что «ой»? – напряглась я, предчувствуя беду. Чертяка, как назло, успел влезть лишь наполовину и темный мохнатый огузок сейчас красовался в форточке.
– Не смей говорить, что ты опять застрял, – злобно прошипела я, пытаясь встать повыше, чтобы подтолкнуть его снаружи.
– Не дождешься, – донеслось из-за стекла. – Я тут оголодал, только рога с копытами и остались. А «ой» – это я лапками до подоконника не достаю, в пузико больно.
С размаху пнула чертяку под хвост, отправив в свободный полет по комнате мисс Дин. Через минуту, костеря одну полоумную рыжую ведьму, Шнырь наконец открыл злосчастное окно и впустил нас с Тасилием в дом.
Обыск начался мгновенно и без лишних разговоров. Успеть нужно было много, а времени в обрез. Сколько будут действовать на мисс Дин чары несравненного Габриэля Вирэ никто точно сказать не мог. Пока я обыскивала шкаф, а паук комод, чертяка вызвался осмотреть подпол. И пропал.
Увлеченные поиском улик, пропажу мы заметили не сразу. Только просмотрев все и убедившись, что никаких интересных тайн и старых скелетов в шкафах у мисс Дин нет, я обратила внимание, что мне как-то непривычно тихо работать. Никто не бухтит под нос на заднем фоне, как это обычно делает чертяка.
– А куда делся Шнырь? – растерянно оглядываясь спросила я.
– Он как в подпол полез, так и не возвращался, – пропищал Тасилий.
Чуя неладное, я потянулась к люку и, откинув крышку потихоньку спустилась вниз. Темнота стояла такая, что хоть глаз коли. Пришлось воспользоваться фокусом Криса и зажечь на пальцах маленькие огненные искры. Поначалу я не увидела ровным счетом ничего, но немного обвыкнувшись при более детальном рассмотрении уловила какое-то движение в самом дальнем углу. А затем оттуда же послышался масляный голос чертяки.
– Ах, мадам, ну что вы как неродная? Давайте я вас уже финтифлюхну! Подставляйте хрюкало!
– Это как понимать?! – прокатился мой гневный возглас. – Я тут с ног сбиваюсь, а он девиц по углам замолаживает!
– А что такое? Я взрослый свободный фамильяр! – негодующе воскликнул чертяка. – Иди отсюда! Не мешай мне устраивать личную жизнь!
– Ну, я тебе сейчас задам! – не сумев удержать рвущийся наружу гнев в узде, я не рассчитала резерв и случайно плеснула магией через край. Тлеющие на кончиках пальцев огненные искры в момент вспыхнули и превратились в пять огненных столбов, поднявшихся аж до потолка. Увидев, что натворила, я мгновенно притушила огонь, но яркого пламени как раз хватило для того, чтобы рассмотреть с кем это там милуется мой фамильяр. И тут же сменила гнев на милость.
– Шнырик, а тебя не смущает, что избранница молчит как немая? – мой голос был таким масляным, хоть сейчас на хлеб намазывай.
– Ну-у-у… э-э-э… – запнулся чертяка и чуя неладное подозрительно уточнил. – А в чем, собственно, дело?
– Наверное в том, что твоя зазноба – это просто кукла, – не без злорадства пояснила я.
– Как это? Я ж сам видел, что тут ведьма сидит, – забормотал сбитый с толку Шнырь.
– Чучело ведьмы, – пришлось поправить мне. – В старину делали такие куклы и прятали подполом. Считалось, что такая колдунья оберегает дом от злых духов.
– Не жизнь, а сплошное разочарование, – пробубнил чертяка, грустно слезая с манекена.
– Что-нибудь подозрительное нашел? – уточнила, разворачиваясь на выход.
– Нет, кроме клятого чучела ничего примечательного. – отрапортовал тот и вдруг нахмурился. – Тебе не кажется, что где-то горит?
Я потянула носом и тоже ощутила запах паленой древесины, но оглядываясь по сторонам никакого очага возгорания видно не было. Тогда мы синхронно задрали головы и обнаружили тлеющие балки, удерживающие над собой пол.
– Кира, полундра! – завопил чертяка. – Горим, спасайся кто может!
И, пулей вылетев из подпола, первым сиганул через окно в кусты.
Ругаясь на чем свет стоит на неуклюжую себя и трусливого фамильяра, я содрала свою верхнюю юбку и скрутив ее в руке на манер большой варежки, попыталась приложить к тлеющему дереву, чтобы погасить огонь. Этому трюку меня так же научил Крис, большой знаток и укротитель этой страшной стихии. «Пламя питается воздухом. Хочешь наверняка потушить огонь, просто перекрой ему доступ к воздуху,» – раздался в моей голове голос друга.
Прилепившись к балке как к родной, я сильно прижала ткань к очагу и не убирала до тех пор, пока последняя искра не потухла, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма. Стоя на цыпочках, с поднятыми вверх руками, опирающимися на перекладину, я ощутила себя древним атлантом, держащим на своих плечах целый небосвод.
Правда мое восхищение собственным сравнением длилось ровно одну секунду, так как через мгновение сюда влетел Шнырь с ведром и с разбегу окатил балку ледяной водой. А вместе с ней и меня заодно.
Мокрая злая в одном подъюбнике я вылезла из подпола мисс Дин и направилась к открытому окну, стремясь поскорее убраться из этого дома восвояси, но не тут-то было. Пока перелезала через подоконник, тяжелая влажная ткань юбки зацепилась за какой-то гвоздь, и я повисла на подрамнике, словно рыба, попавшаяся на крючок.
– Шнырь, помоги, – зашептала, понимая, что самой освободиться не получиться.
Попробовав меня отцепить и потерпев в этом деле полное фиаско, чертяка спрыгнул на улицу и принялся изо всех сил тащить меня за руки. От такого натиска мокрая ткань не
