но четко выполняющая свою задачу. Кейн мог сбить его с ног, мог пустить ему кровь… и не более. Тело Шестого восстанавливалось быстро, совсем как у полноценного легионера, и боль для него ничего не значила. Может, он жил с болью так долго, что привык к ней?
Кейн пытался проигнорировать все это, не отвлекаться… и терпел позорное поражение. Он волновался, его движения стали слишком резкими. Усталость давала о себе знать, подтачивала изнутри. Вера в свою победу перестала быть абсолютной.
Телепат, конечно же, это заметил.
– Ты чувствуешь эту силу? – спокойно спросил он. – Тоже послание от Эви. Ее последний подарок.
– Ты не был так силен…
– Нет, не был. Даже без генетической аномалии и с учетом вторичной способности мой дар привел бы меня в первую двадцатку, не дальше. Но Эви… она могла войти в десятку. Какое будущее ее ожидало… Она знала об этом. Она понимала, что ты у нее отнял.
– Это не было целью! Ваше убийство… Так просто сложились обстоятельства!
– Может быть, – кивнул Шестой. – А теперь они складываются так, что ты умрешь. Видишь? От такого оправдания не становится легче.
– Тебе не нужно убивать меня… Я понимаю, почему ты злишься, ты имеешь на это право! Но без меня ты не выберешься с Эреба, Легион осудит тебя за то, что здесь случилось… Тебе не позволят жить после того, как ты спасся!
– Все это возможно. Но куда менее важно для меня, чем твоя смерть.
Кейн сопротивлялся отчаянно. Из последних сил – и все-таки проиграл. Мальчишка одним ловким ударом сломал ему ноги, поставил на колени. На пару секунд он замер, удерживая Кейна за шею, заглянул старшему легионеру в глаза. Он будто искал что-то… причину, которая все оправдала бы? Или то, что придало бы его потере смысл? Кейн не знал, он думал лишь о том, что очень хочет жить…
Мальчишка печально улыбнулся в ответ:
– Она тоже очень хотела.
Кейн видел последний удар, направленный ему в лицо – а почувствовать уже не успел.
* * *
Когда зараженные вырвались из клетки и бросились на солдат, Делия снова повела себя неожиданно. Она попросту втолкнула Кигана, растерявшегося от такого поворота, на их место. Он предполагал, что это очередная подстава от нее, но оказалось, что ошибся. Делия скользнула следом, закрыла дверь за ними обоими, вывернула замок так, что открыть было бы сложно, почти нереально.
– Уничтожь панель управления! – велела она. – Чтобы они не добрались до нас при любом раскладе!
Указание казалось дурацким, нелепым… и все равно Киган его выполнил, отправив в панель небольшой разряд, легко уничтоживший микросхемы. Его спутница контролировала ситуацию куда лучше, чем он, поэтому пока электрокинетик доверил лидерство ей. Хотя это его не радовало… да его ничто в сложившейся ситуации не радовало!
Делия невозмутимо уселась у стены, она словно не замечала зараженных, теперь рычащих на нее с другой стороны. Она знала, что пока большая часть их внимания будет сосредоточена на солдатах, и просто ждала. Ее не смущало то, что страдали солдаты, что умирали пациенты – хотя Киган был не уверен, что их вообще можно было спасти. Ее тонкое лицо оставалось безмятежным, словно Делия вообще не знала забот.
Киган ее настроение не разделял и успокаиваться не собирался. Он остановился над своей спутницей, так, что ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Но не похоже, что Делию это хоть сколько-то задевало.
– То, что ты использовала меня, уже паршиво, – указал он, едва сдерживая ярость. – Но ты понимаешь, что твой побег или даже попытка побега еще больше подставит Альду?!
– Может быть.
– Это же твоя дочь!
– Я не знаю ее, – напомнила Делия. – Я ее не вынашивала. Я ее даже никогда не встречала. Но, подозреваю, что, если бы это случилось, ничего бы не изменилось. Мне не нужна дочь, зато мне нужно выжить и выбраться отсюда.
Хотелось винить ее, искренне считая чудовищем, да не получалось, не до конца так точно. Киган и сам понимал: если бы его на долгие годы заперли на станции, если бы пытали и издевались над ним, он бы тоже рвался на свободу любой ценой.
Но он ведь не убивал тысячи ни в чем не повинных людей! Так что и оправдать Делию он не мог.
Его все-таки накрыла усталость – но не от напряжения тела, с этим он еще мог справиться. Киган устал от того, что все вечно идет не так и невезение проявляет себя чаще, чем удача. Он тоже опустился на пол напротив Делии.
– Что произойдет теперь? – спросил он.
– Возможны варианты, и зависят они от того, как будут развиваться события. Если снаружи станет тихо, мы оба просто уйдем. Если же нет, тебе или мне придется использовать силу, чтобы освободить нам путь.
– Тебе или мне? Твои способности заблокированы!
– Это зависит от тебя. Решай. Меня устроит любой вариант, при котором я выбираюсь отсюда.
Зато Кигану эти варианты не слишком нравились. Даже если зараженные освободят им путь – сами-то они проблемой быть не перестанут! Вроде как они распространить болезнь не могут, но кто скажет наверняка? В любом случае, кому-то там, наверху, они навредят… кого-то даже убить могут! И кто тогда окажется виноват?
Сражаться с солдатами Кигану тоже не хотелось, и вовсе не потому, что он не мог победить. Мог – и шансы были не так уж низки. Во время миссий «Северной короны» ему доводилось расправляться с противниками посерьезней. Но тогда помогал один очень важный момент: Кигану не нужно было сдерживаться. Он не испытывал никаких угрызений совести, убивая инопланетных тварей. А тут от него требовалось убить людей… Обычных людей, выполняющих приказ! Он не был уверен, что осмелится даже попробовать. Он будет сдерживаться, а вот солдаты застрелят его без сомнений, тупик!
Делия сомневаться не станет, мучаться виной – тоже, это она уже доказала. Освободить ее было так просто, так заманчиво… Но Киган слишком хорошо понимал, какими будут последствия. Она тут устроит бойню, сбежит, и что тогда? Сколько людей еще погибнет, сколько пострадает?
Он надеялся, что проблема решится сама собой, что появится кто-то еще – да тот же Триан, например, где его вообще носит?! Но время шло, никто к ним не приходил, и выбор по-прежнему оставался за Киганом.
Солдатам все же удалось отогнать в сторону пациентов. Не убить – потому что тем, даже поддавшимся бешенству, не хотелось умирать. Сообразив, что бросаться на людей с ружьями слишком опасно, зараженные разбежались в разные стороны, устремились наверх – атаковать тех, у кого оружия как раз нет.
А вот солдаты в лаборатории остались. Сначала они тоже растерялись, поддались страху, однако их лидер не отступил. Амос доказал, что не зря занимает свое место, когда парой коротких, четких команд выстроил оставшихся людей рядом с собой.
Увы, заниматься делом он не спешил. Его подчиненные окружили клетку со всех сторон.
– Думаю, вам лучше выйти, – указал Амос. – Вы и так натворили дел!
Что любопытно, генетика рядом с ним больше не было. Элиаким то ли сбежал, то ли стал жертвой собственных созданий, этого Киган не знал наверняка. Да и не интересовался, он подошел к прозрачной стене, чтобы говорить с Амосом на равных.
– Зачем тебе это? – спросил он. – Этот экспериментатор хренов смылся, ваш проект раскрыт.
– Не нужно делать вид, что это случилось само по себе.
– И что? Ты хочешь мести?
– Не отказался бы, но дело даже не в этом, – указал начальник охраны. – Как ты уже понял, мне сейчас срочно придется менять место работы. И будет лучше, если я сразу же доставлю новому нанимателю два ценных образца.
– Меня и ее…
– Тебя и ее, – подтвердил Амос. – И не обязательно живыми. Вы уже доказали, что к сотрудничеству не склонны, ваши тела ценнее, чем вы сами. Выжить ты можешь лишь одним способом: открыв мне клетку. Тогда я увижу, что ты настроен на сотрудничество, и позволю тебе выжить.
– Очень вряд ли, – вмешалась Делия. – Побег пройдет в стесненных условиях. Чтобы не рисковать, нас придется хотя бы покалечить, а еще лучше – убить.
– Ты ведь понимаешь, что она снова манипулирует тобой? – поморщился начальник охраны.
Киган действительно это понимал – как и то, что на сей раз Делия использовала для манипуляции чистую правду. Амосу не нужны их жизни… никому, кроме них, не нужны.
И все равно Киган не хотел применять силу. Он перестал обращать внимание на Амоса и заговорил с солдатами, направлявшими оружие на клетку.
– Вы ведь понимаете, что это незаконно? Это предательство космического флота – это измена! Одно дело, когда вы способствовали каким-то исследованиям, которых не понимали. Но теперь вы знаете, что выпускаете наружу. Неужели это ничего для вас не меняет?
Он переводил взгляд с одного лица на другое, встречался с холодными глазами и понимал, что новое знание и правда ничего для них не изменило. Потому что оно не было новым: солдаты могли не вдаваться во все подробности проводимых на станции экспериментов, но суть они понимали. Им просто было все равно.
Потому что оружие, которое здесь изготавливали, должно было убивать не обычных людей, а представителей специального корпуса. Между ними и собой солдаты «Метиды» уверенно чертили границу, не нужно было обладать способностью к телепатии, чтобы понять это. Они не находили ничего плохого в том,
