играет музыка.
Это не тот особняк, куда в прошлый раз меня привез Багиров, но он не менее масштабен.
До смешного огромная территория перед большим домом из красного кирпича. Газон и вымощенные камнем дорожки с фонарями. И даже есть фонтан, правда он не работает.
Я разглядываю все, что попадается мне на глаза, не разрешая себе сосредоточиться на пробивающейся наружу трусости.
Я сильная. И я справлюсь с кучкой мажоров. Потому что не позволю Багирову играть с собой. Если все, что между нами произошло этой ночью, ничего не значит для него, тогда я умываю руки. И,конечно же, я здесь только затем, чтобы сказать ему об этом.
Вот только с каждым шагом моя бравада сдувается, как проткнутый воздушный шарик.
Я поднимаюсь по каменным ступеням и чувствую каждый удар сердца в груди.
Тук. Тук-тук. Тук. Тук. Тук-тук-тук.
Кажется, оно не в порядке. Как и мое дыхание. И я сама.
Немного мешкаю перед дверью, не решаясь сделать последний шаг.
Но я вновь выбрасываю антимотивирующие мысли из головы и открываю дверь, переступая порог дома. Меня тут же оглушает рев тяжелого русского рока из динамиков, вынуждая поморщиться.
Я сглатываю и настороженно прохожу внутрь, чувствуя себя самой настоящей идиоткой, как вдруг меня останавливает тяжелая рука, упавшая на плечо.
От неожиданности я вздрагиваю.
— Йоу гайз, — придурок перекрикивает музыку и привлекает внимание присутствующих в доме. — Это Алиса, любите и не жалуйтесь.
Я, скорчив гримасу, бросаю взгляд на свисающую с моего плеча руку и скидываю ее.
Придурок наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:
— Надеюсь, ты умеешь веселиться?
И прежде чем его раздражающий смех достигает меня, я чувствую толчок в спину, а затем в уши вонзается девичий визг.
— Привет, Алиса, — выкрикивает мне веселая особа на ухо. — Я Оля, а это моя подружка Катрин.
Я даже не могу толком разглядеть Олю, потому что Катрин уже виснет на мне вместе с ней.
— Прив-е-е-ет!
И мне не нужно быть гением, чтобы понять и почувствовать, что они обе пьяны. Эм… И это в шесть вечера? Что с ними будет через пару часов?
Но, пожалуй, это не мое дело.
Я улыбаюсь, осторожно выбираясь из липких объятий, но в этот момент к нам подбегает еще одна девчонка и хватает меня за руку.
— Идем танцев-а-а-а-ть!
Я мотаю головой, противясь:
— Я не…
— Давай, давай!
— Макс, ты где нашел такую скромницу?
Девушки хором смеются, но им это не мешает тащить меня в самую глубь вечеринки.
— Тебе нравится музыка? — третья девушка отпускает мое предплечье и начинает плавно двигаться передо мной. — Давай, потанцуй, — она делает сексуальное движение бедрами, которые обтянуты ультракороткими шортами. Девушка ведет руками по своей стройной фигуре, подмигивая мне и улыбаясь улыбкой, которая мне кажется искренней.
Вокруг меня начинают танцевать Оля и Катрин. Они прыгают, расплескивая алкоголь. Я же стою в ступоре, готовая провалиться сквозь землю. Особенно когда замечаю народ, развалившийся на диванах.
Кто-то смеется, кто-то пьет, кто-то курит кальян. А кто-то смотрит на нас. А если быть точнее, на меня.
Я узнаю парня с вечеринки, которого Багиров называл «Смайл», а еще один, восточной внешности, я не знаю, как его зовут, но видела его в компании Багирова в универе. Ну и, конечно же, придурок с пирсингом заваливается рядом с ними и кивает в мою сторону, что-то говоря парням.
На мне снова кто-то виснет, и я морщусь от дискомфорта и крика в самое ухо:
— Давай выпьем!
Я отворачиваюсь, когда Оля или Катрин, черт их разберет, пихают мне в лицо бутылку.
А потом я оказываюсь зажата между ними и одна из них начинает лить алкоголь сверху.
Терпкий запах, как мне кажется, текилы попадает в нос, и я морщусь. Жесть какая-то. Они совсем больные?
Внутри все кипит от раздражения. А им весело. Они смеются. Танцуют и… слизывают с меня капли алкоголя.
Стиснув челюсти, я силой отталкиваю от себя сначала одну навязчивую девчонку, затем вторую. Небрежно вытираю с лица и шеи влагу от их языков и алкоголя и бросаю на них раздраженный взгляд.
— Я не пью и не танцую, ясно?
Они выгибают брови и обмениваются выразительными взглядами, после чего начинают ржать как истерички.
— А ты забавная!
— Ага, — поддакивает Оле Катрин и присасывается к горлышку бутылки.
Третья девушка, которая не представилась, тоже смеется в стороне и одновременно танцует под ритм тяжелой музыки.
Я ни разу не видела прежде ни их, ни ее. Может быть, они не из нашего универа.
Я перевожу дыхание и быстро оглядываюсь по сторонам в поисках Багирова или той же Яры. Уверена, если она здесь, то уже трется рядом с ним. От этой мысли кожа начинает зудеть. И это бесит меня.
Я подхожу к третьей девушке, так как она показалась мне более адекватной, и приближаюсь к ее уху:
— Ты не видела Багирова?
Девушка мотает головой, продолжая двигаться в танце.
— Спроси у кого-нибудь или осмотри дом, если он здесь, ты найдешь его.
Классный совет.
Я растягиваю губы в неестественной улыбке и направляюсь к парням, сидящим на диванах.
— Горячее шоу, — бросает мне Гораев и опрокидывает в себя порцию пива.
Я останавливаюсь в шаге от них и складываю на груди руки, пытаясь казаться круче.
— Где он?
Они все улыбаются как Чеширские коты. Идиоты.
А потом нерусский кивает в сторону лестницы.
— Думаю, ты найдешь его в одной из моих комнат.
Моих комнат… Значит, это его дом. Вот только мне от этого не легче.
Я уже жалею, что пошла на поводу у глупых эмоций, но отступать просто-напросто некуда.
Поэтому я, кипя от злости, топаю на второй этаж и открываю первую попавшуюся дверь.
— Илай? Ты здесь?
Я слышу какой-то шорох и непонятный звук и захожу в комнату.
А когда поворачиваюсь и вижу развалившегося в кресле незнакомого полураздетого парня, наяривающего рукой по тому самому органу… о Боже… оступаюсь назад, задевая что-то громко падающее.
Взвизгиваю одновременно с тем, как он то ли матерится, то ли стонет и распахивает глаза. И в этот момент белые капли брызгают из зажатой в кулаке набухшей головки прямо на его напряженные кубики пресса.
— Господи… — я закрываю глаза ладонями, чувствуя, как лицо начинает заливать жаром. — Прости… я не знала, что здесь… занято.
Я пячусь назад и спотыкаюсь. На парня больше не смотрю. Новый визг застревает в горле, когда я снова спотыкаюсь, но твердая хватка останавливает меня от падения.
Я оказываюсь прижата к крепкому телу и тут же испуганно
