Он сунул тростинку в рот и принялся жадно поглощать воду. Глядя на него, Кэтрин только сейчас осознала, что сама целый день ничего не пила. Она отхлебнула из чайника. Вода была теплой и отдавала железом, но все равно казалось, что в целом мире нет ничего вкусней.
Брайан протянул матери пустую бутылку.
— А можно еще? — попросил он. — Кажется, в меня влезет целое ведро.
— Позже, — ответила миссис Смит. — Нельзя сразу пить много воды. Сперва мы займемся твоими ранами.
Брайан откинулся на подушку. Стержни с обрывками ремня до сих пор торчали из надрезов на груди. Выглядело ужасно, но было бы куда хуже, если бы ему и вправду пришлось освобождаться самому, разрывая кожу.
Кэтрин поднесла поближе лампу, а миссис Смит взяла нож и принялась срезать с костяных штырей остатки ремня. Было видно, что малейшее движение причиняет Брайану боль, но он только морщился, не проронив ни звука.
Когда стержни очистили, показались их кончики. На них были зазубрины, как на рыболовных крючках. Если попытаться вытащить штырь из раны, то зазубрины разворотят мясо в клочья.
Надо как-то обломать концы, но как? Миссис Смит попыталась это сделать, но ничего не вышло. Кэтрин тоже попробовала, но и ей это не удалось. Чертова кость оказалась слишком прочной. Что же делать? Даже откусить не получится — кожа вокруг настолько опухла, что зубами не подобраться. Нужен инструмент с острыми кромками, но где его взять?
Проклятые штыри! Впились в истерзанную плоть, прямо как когти в добычу… Кэтрин почему-то вспомнила кружащего над плато орла…
Орел!
— Миссис Смит! — воскликнула она. — А вы бы не могли поискать чучело какой-нибудь хищной птицы?
«Свекровь» посмотрела на нее как на умалишенную.
— Что? — переспросила она.
— Клюв! Мне нужен клюв, чтобы откусить концы.
В глазах миссис Смит блеснуло понимание. Она опрометью выбежала из ти́пи, а Кэтрин снова присела возле Брайана. В тусклом свете керосиновой лампы было видно, что ему чуть получше. По крайней мере, исчезла эта жуткая синюшность с лица.
— Как ты? — спросила Кэтрин.
— Лучше не бывает, ведь у меня такая замечательная сиделка.
Кэтрин смущенно улыбнулась, а Брайан дотронулся до торчащего из кожи штыря и со свистом втянул воздух сквозь зубы.
— Больно? — заволновалась Кэтрин.
— Ничего, как-нибудь переживу. Вот только…
— Что?
Он откинулся на подушку и протяжно вздохнул.
— Знаешь, мне казалось, что я смогу… — Его голос дрогнул. — Смогу продержаться сколько нужно, смогу сам выдернуть эти штыри. Я видел как другие это делали, и у них получалось… Но они чистокровные та́куя. Они верят в Вака́н Та́нку, и эта вера помогает им пройти испытание.
— Но и у тебя почти получилось! — запротестовала Кэтрин. — Даже орел прилетел!
— Правда?
— Да. Когда ты был без сознания.
— Он, наверное, прилетел поглазеть на придурка, который вообразил, что сможет всех обвести вокруг пальца, — горько усмехнулся Брайан.
— Почему обвести вокруг пальца? Ты честно подвергал себя этим пыткам.
— Да, но я собирался соврать, что на меня снизошло откровение. А меня ведь предупреждали, что ни лжец, ни маловер, ни мошенник не сможет выдержать Пляску Солнца. Вот и я не смог.
— Но ты хотел как лучше!
— Этого мало. Надо искренне верить, а я не верю ни в бога, ни в черта, ни в Великого Духа.
— Но ты хотя бы попытался!
Брайан крепко-крепко сжал ее руку и уставился в потолок. Он молчал, и только подрагивающие желваки выдавали бурю, бушующую в его душе.
— Да, Лисичка, ты права, — наконец сказал он. — По крайней мере, я попытался.
Кэтрин не успела ответить, как в ти́пи вошла миссис Смит. Ей удалось отыскать чучело небольшого орла. Голова иссохла, и клюв поначалу не открывался, но Кэтрин размочила его водой. Через несколько минут зазубренные кончики были откушены, и оставалось только вытянуть штыри из ран.
Но и это было не так-то просто — кровь запеклась и стержни прикипели к мясу. Миссис Смит потянула за штырь. Брайан зажмурился и стиснул зубы. Секунда — и стержень оказался снаружи, а из раны снова засочилась кровь. Даже в неверном свете керосинки было видно, что грудь Брайана вся измазана ее красно-коричневыми потеками.
Миссис Смит аккуратно вытащила второй штырь, а Кэтрин отыскала в одной из сумок фляжку спирта и чистые бинты. Когда Брайану промыли и перевязали раны, он без сил откинулся на подушку и попросил воды.
Кэтрин схватила опустевший чайник и побежала к роднику. Поставив лампу на камень, она опустилась на колени. От журчащей воды исходила такая свежесть, что Кэтрин не удержалась, и напилась прямо из ключа. Насколько же это вкуснее, чем отдающая ржавчиной кипяченая вода! И черт с ними, с бациллами! Вся деревня пьет из этого родника, и чувствует себя превосходно.
К ее возвращению миссис Смит успела развести в ти́пи огонь. «Свекровь» указала на посуду, стоящую на полу возле очага.
— Налей воду в бутылку, — велела она, — добавь туда две ложки меда и щепотку соли. Это поможет восстановить силы.
— Я бы и пожрать не отказался, — подал голос Брайан.
Кэтрин немало порадовали эти слова. Раз у него проснулся аппетит, значит, он идет на поправку.
— Хорошо, я принесу тебе вака́папи, — ответила миссис Смит. — Но только чуть-чуть. Нельзя много есть сразу после голодовки.
«Свекровь» ушла, а Кэтрин, покачивая бутылку, чтобы размешать в воде соль и мед, поинтересовалась:
— Что такое «вака…» как там его?
— Вака́папи, — повторил Брайан. — Белые и индейцы кри называют это «пеммикан». Сушеное мясо, перетертое с жиром, орехами и ягодами. Хочешь попробовать?
Кэтрин осознала, что со вчерашнего дня ничего не ела.
— Не откажусь.
Она подсела к Брайану и протянула ему бутылку. Он принялся жадно втягивать воду через соломинку.
Вскоре в ти́пи вернулась «свекровь» с миской в руках.
— Вот, — она протянула миску Кэтрин. — Я захватила побольше, подумала, что и ты захочешь поесть.
— Спасибо! — искренне ответила Кэтрин. Все-таки славная женщина, эта миссис Смит!
