для чего. Чтобы если Давид захочет новую наложницу она была из подчинённых ей девушек, которых она будет контролировать. Авишага пришла со стороны и Вирсавия с удовольствием от неё избавится. Попроси Вирсавию отдать тебе Авишагу, и она из ревности сделает такую глупость.* * *
Однажды Адония нанес визит Вирсавии.
— С миром ли ты пришёл? — спросила она. Будучи матерью царя, она выслушивала огромное количество жалоб. Но она не могла забыть день самовольной коронации Адонии, когда она была вынуждена спешно идти поднять Давида.
— С миром. Я хочу с тобой поговорить.
— Я тебя слушаю.
Он сел, а она смерила его взглядом. Он казался честным. По крайней мере, он отказался от экстравагантных выходок того времени, когда он сам себя короновал: он довольствовался обществом двух придворных и был далек от эффектных эскортов былых времен.
— Ты знаешь, — сообщил он, — что царская власть должна была перейти ко мне, и весь Израиль смотрел на меня как на будущего царя. Но царская власть перешла к моему брату, потому что это была воля Господа. И теперь у меня к тебе одна просьба. Не откажи мне.
Она нахмурила брови.
— Говори.
— Это воля Господа, — продолжил он. — Чтобы искупить ущерб, нанесенный мне, я прошу одолжения. Пожалуйста, попроси царя Соломона — он тебе не откажет, — чтобы он дал мне в жёны шунамитя́нку Авиша́гу?
— Последнюю наложницу Давида? — спросила Вирсавия равнодушно.
— Ее самую.
— Хорошо, я поговорю с царём.
Он горячо ее поблагодарил и ушел. Едва лишь дверь закрылась за ним, ее затрясло от смеха. Наложница Давида! Ее появление вызвало гнев Вирсавии. Она опасалась, что Авишага станет новой любимицей царя и тем более она не желала, чтобы авишага перешла к Соломону. Нужен был контроль за царем и Наама была ей послушной.
Она позвала служанку и отправилась к своему сыну.
Он принимал своих советников, улаживая сложное дело наследства, проблемы дорог, размытых из за выпавших дождей. Но он прервался, чтобы тепло встретить ее, встал, чтобы помочь ей пройти от двери до того места, где он сидел. Потом он сел на престол и велел поставить престол для своей матери, чтобы она села справа от него. Усадил ее рядом с собой.
— Что привело тебя ко мне? — спросил он.
— У меня к тебе небольшая просьба. Не откажи мне.
— Проси, моя мать, я не откажу тебе, — ответил царь.
— Адония сегодня был у меня, — ответила она.
— Адония? Неужели? И что же ему было нужно? Вирсавия посмотрела прямо в глаза сыну.
— Пусть шунамитя́нку Авиша́гу дадут в жёны твоему брату Адо́нии.
Соломон не мог поверить.
— Адония попросил у тебя это?
— Он попросил этого, ссылаясь на то, что ты мне не откажешь.
Соломон расхохотался.
— Почему ты просишь для Адо́нии только шунамитя́нку Авиша́гу? Проси тогда для него и царскую власть, ведь он мой старший брат и его поддерживают священник Авиафа́р и Иоа́в, сын Церу́и?
Потом он резко помрачнел.
— Он неисправим. Он все надеется на престол. Он интриган и будет интриговать. Его надо казнить немедленно. Пусть Бог сурово меня накажет, если Адо́ния не заплатит за это жизнью. Клянусь Господом, живым Богом, который посадил меня на престол моего отца Давида, утвердил моё правление и сделал мой род царским, как и обещал, — сегодня же Адо́ния умрёт.
Вызвав Бенаи, он сказал ему:
— Бенаи, возьми пять человек, и найдите мне Адонию.
— Я пошла, — сказала Вирсавия, поднимаясь.
Немного погодя появился Адония. Два царевича обменялись взглядами, не говоря ни слова. Слуги наблюдали за этой сценой с напряженным вниманием.
— Это правда, что ты просил Авишагу в жены? — спросил Соломон непринужденно.
— Разве она не принадлежит мне? — спокойно ответил Адония. — Я первый в порядке наследования.
— А знаешь ли ты, что означает требовать наложницу своего отца?
— Это значит, что я старший, — сказал Адония.
— И, несомненно, преемник Давида?
— А разве я не являюсь им по старшинству? А ты, не захватил ли ты престол вопреки закону?
— Ты оспариваешь волю своего отца?
— Я ее оспариваю, потому что она противоречит закону.
— И мое царствие?
— И твое царствие.
— Бенаи, приказываю тебе взять этого человека и сейчас же казнить его, — сказал Соломон, скрестив руки на коленях.
— Ты приказываешь казнить своего брата? — спросил удивленный Адония.
— Я вынужден это сделать, поскольку ты не уважаешь ни волю моего отца, ни мое царство.
В зале воцарилась мертвая тишина.
Скрип сапог часовых по каменным плитам был подобен грому. Адонию увели, и через некоторое время ему отрубили голову на террасе царского дворца.
Его мать Хагит, к счастью для нее, уже давно умерла.
* * *
Соломон после смерти Адонии приказал держать Иоава под присмотром. Когда ему донесли что Иоав спрятался в Шатре Господа и ухватился за рога жертвенника то решил решить вопрос и с ним.
Соломон приказал Бена́е, сыну Иода́я:
— Иди и убей его!
Бена́я пришёл к шатру Господа и сказал Иоа́ву:
— Царь говорит: «Выходи!»
— Нет! — ответил он. — Я умру здесь.
Бена́я вернулся к царю и передал ему слова Иоа́ва.
Царь сказал ему:
— Сделай, как он говорит. Убей его и похорони. Сними с меня и с рода моего отца вину за кровь, напрасно пролитую Иоа́вом. Бог отплатит ему за пролитую кровь, потому что без ведома моего отца Давида он убил мечом двух человек, которые были праведнее и лучше его, — израильского военачальника Авне́ра, сына Не́ра, и иудейского военачальника Ама́су, сына Иете́ра. Вина за их кровь вечно будет на голове Иоа́ва и его потомков. А Давиду и
