от чая.
– Вообще, единственным объективным мерилом работы являются деньги. Кто зарабатывает, тот, значит, и работает.
– Что-о-о? – взорвался Веня.
– Стоп. Заканчивайте, – прервал спор Семёныч и, прислонившись спиной к обшарпанной стене, прикрыл глаза.
Отдохнуть ему не удалось. В следующее мгновение в кафешку забежал Валера.
– Вызов. Срочно. Ножевое, – сухо и чётко сообщил водитель.
Семёныч встал со стула, хлопнул по плечу Костю и поторопился на выход.
Вызов был в первый гастроном. Заведующая вызвала скорую и милицию, сообщив о массовой драке и ножевом ранении. До магазина было не более пяти минут, и, включив сирену, экипаж выехал на вызов.
Они въехали прямо на тротуар ко входу. Милиции ещё не было. На улице стояли зеваки, заглядывающие в окна. Семёныч первым вошёл в магазин. За ним поспешили Костя и Вениамин. Картина предстала жуткая. В зоне со столами для покупателей, перед кассами, шла драка. Человек шесть или семь, рыча от боли и гнева, старались выжить, покалечив и убив своего противника. Двое лежали на полу. Один кричал, обхватив руку, а другой, как будто засыпая, смотрел на происходящее, не выражая никаких эмоций. Брючина его правой ноги была насквозь мокрая. Через дыру в штанине было видно, как из внутренней поверхности бедра хлещет маленький фонтанчик. Из лужи крови медленно тёк ручеёк к выходу.
Несколько секунд Семёныч оценивал обстановку, делая выводы о характере травм. Вениамин оглядывался по сторонам. Персонал забился в противоположный угол магазина. А Костя не мог оторваться от кровяного ручейка, всё приближающегося к нему. Ручеёк нашёл выбоину в полу и в одно мгновение превратился в небольшое тягучее ярко-красное озерцо.
– Веня, вы к тому, который за руку держится. Аккуратнее. Костя, давай с ним, – Семёныч твёрдым спокойным голосом раздал указания, а сам устремился к истекающему кровью парню.
Драка продолжалась. Костя, шарахаясь от озверевших мужиков, пошёл за Вениамином.
Белые халаты никто не трогал, но избежать столкновений не удалось. Семёныч со всей силы кулаком вдавил парню в бедро, одновременно другой рукой вытаскивая из чемодана бинты и пытаясь скомкать их в один плотный шар. Веня с Костей, перепачкавшись в крови, пытались оттащить от дерущихся парня со сломанной рукой.
– Суки, Саня! – Парень вдруг вырвался и вцепился зубами в чью-то ногу, обхватив её руками и не давая пинать лежавшего товарища.
– А-а-а! – зарычал от боли нападавший и, развернувшись, свободной ногой пытался ударить в его голову.
Костя подставил плечо под удар, и чёрный ботинок с окантованной металлом подошвой со всей силы врезался в его плоть. Было очень больно. Как будто плечо облили расплавленным железом. Костя на мгновение потерял ориентацию в пространстве и завалился животом на пол, стукнувшись носом о холодные гранитные плиты.
Вдруг крики и ругань усилились. Добавились топот и какие-то хлопающие звуки. Костя вжался в пол и зажмурился, пытаясь превратиться в маленькую, никому не видимую пылинку. Кто-то перевернул его на спину. Костя открыл глаза и увидел человека в милицейской форме, пристально разглядывающего его лицо.
– Костя, живой? – услышал он голос отца и начал соображать, где находится и что здесь происходит.
Он приподнялся на локте. В трёх метрах отец и Вениамин, склонившись над истекающим кровью парнем, производили какие-то манипуляции.
– Живой, – ответил Костя и пополз к ним.
– Быстрее, – крикнул Семёныч, уже обеими руками зажимая пробитую артерию парня. Веня, стоя на коленях в луже крови, наматывал плотный ком из подручных материалов.
Костя подполз ближе, в нос ударил металлический запах, вызвавший мгновенно тошноту.
Парень уже был без сознания. Заткнув рану и остановив кровь, Вениамин держал тряпки, сжимая бедро раненому, а Семёныч, введя в вену катетер, держал банку с физраствором.
Весь пол в той части магазина, где шла драка, был в крови. Несколько человек лежали на животе с закинутыми за спину руками. Между ними ходили сотрудники милиции. Периодически они поднимали кого-нибудь с пола и уводили на улицу. Торговый зал пустел.
– Костя, держи банку. – Семёныч передал сыну капельницу, а сам начал вводить раненому в вену какое-то лекарство.
Банка была скользкая от крови. Костя чуть не выронил её, перекладывая из руки в руку.
Он прислонился к стене, чтобы не упасть, и попытался разглядеть раненого парня.
Ниже пояса всё было в крови. Невозможно было даже определить цвет его брюк. В модной вельветовой куртке, в клетчатой рубашке, он был похож на поэта-шестидесятника. Из нагрудного кармана торчала красная пачка «Мальборо» с засунутой внутрь китайской зажигалкой.
Лицо его было спокойно. Оно не выражало ни боли, ни страха. Глаза были закрыты. Со стороны, если не видеть того, что было ниже, можно было подумать, что человек просто спит.
– Кровь нужна, жидкость не поможет. – Семёныч присел на корточки, свесив руки на коленях. – Сука. – Он помолчал чуть больше секунды, а затем стал щупать пульс на шее у парня. Затем встал, подошёл к Косте и тихо сказал, показывая на банку: – Опусти, он умер.
Отец достал сигарету из пачки «Мальборо», чиркнул китайской зажигалкой и, сделав затяжку, пошёл на улицу.
Глава 8.2
На такси денег не было. Костя забился в полный автобус и пристроился на задней площадке у окна. Водитель пробубнил заученную фразу, двери закрылись, и опустевшая остановка начала удаляться.
Отец остался работать до утра, но Костю отпустил. Слишком сильное впечатление произвело на него событие в гастрономе номер один.
Остановка становилась всё меньше и меньше. Лёгкая снежная пыль вокруг фонаря напоминала мух, хаотично мельтешащих над съестным. Косте снова привиделись глаза того парня. Они ещё были открыты, но выражали лишь спокойствие и какую-то покорность своей судьбе. Жизнь уходила из него через пробитую артерию, и ничего уже нельзя было сделать.
Вновь заныло плечо. Слава богу, перелома не было. Когда в гастрономе всё закончилось, отец осмотрел его.
У входа в казино, как обычно, стояла толпа. Кто-то курил, кто-то ждал открытия дискотеки, попивая коктейль из алюминиевой банки, а кто-то, держась за голову, пытался осознать, как это он умудрился проиграть столько денег. Никому не было дела до других. Каждый сам прожигал свою жизнь, каждый сам получал мнимое удовольствие, ошибочно думая, что живёт интересно и полноценно.
Костя спросил у длинноногой девушки на стойке регистрации об Артуре. Здесь его уже все знали. Она махнула рукой в сторону лестницы в ресторан. Костя поднялся, но в зале Артура не нашёл. Его привычный столик был занят, хотя свободных мест было много.
– Артур сегодня не появлялся? – спросил Костя у официанта.
– Здесь, в кабинете, – ответил он и указал на дальний угол ресторана, который был занавешен тяжёлой шторой бордового
