— Очень мило, — произнес тот же голос.
Определенно женщина — потрясающая фигура, одета в очень облегающий черный комбинезон, в черной же маске и черных очках. В руках у нее было какое-то оружие. Она вообще смахивала на супергероиню.
Джоди вскочила на ноги и пригнулась. Лазер еще заряжался, но, может, удастся выстрелить, хоть и слабее. Будет время для маневра и перегруппировки.
— Не-не-не. — Женщина подняла что-то похожее на автомат и выпустила запинающуюся очередь. Дробинки испещрили Джоди всю руку, и лазер она уронила. Руку будто охватило огнем. Джоди пригляделась: десять крохотных дырочек на рукаве дымились, а из них сочилась какая-то прозрачная жидкость, вовсе не кровь.
Женщина смахнула с головы капюшон и солнечные очки, но оружия, нацеленного на Джоди, не убрала. Выглядела она потрясающе — бледная средиземноморская красавица с волосами по пояс и почти невозможно огромными глазами.
— Штучка со светом — ничего так, но лучше обзаведись вот этим. Пневматика с нарезным стволом, модифицирован под химическую дробь. Все волшебство как раз в химии.
— Жжет, как в преисподней, — сообщила Джоди.
— Еще бы. Этим тебя можно было и пополам раскроить, ты б и прыгнуть не успела. В том-то и проблема со световым оружием — никакой дальнобойности, а противостоять ему ничего не стоит. Возьмем, к примеру, вот этот костюм. В смысле, здесь тоже есть ультрафиолетовый фонарик, но он в основном только для того, чтоб ты в туман не превратилась. Кстати, ты как умеешь, птенчик?
— Меня так Илия называл, — сказала Джоди.
— Он всех нас так называл во время оно.
Джоди попробовала прикинуть, как же ей достать эту женщину. За собой-то она знала способность двигаться невозможно быстро для человека, но тут перед ней был другой вампир — и притом очень старый. Джоди однажды выступила против Илии, считая, что вампиры равны во всем, включая силу, — и тот ее чуть не прикончил.
Будто бы прочтя мысли Джоди, вампирица выстрелила еще раз, и у Джоди вспыхнула болью другая рука, от ключицы до локтя.
— Ай. Блядь! Вот сука!
— Белла не блядь. И что ты собиралась со мной сделать, птенчик? Ты хоть представляешь, что ты натворила? Мы прожили вместе сотни лет. Ты уничтожила куски истории. Ты вырвала из меня куски.
Она выстрелила снова, и у Джоди подломилась правая нога.
— В смысле — куски?
— Значит, ты не представляешь себе, что значит сливаться с другим существом? С возлюбленным? Мы были возлюбленными — Рольф, Македа и я. Столетия. А теперь их больше нет.
— Я вообще не понимаю, о чем ты.
— Оба исчезли, я это чувствую. Забавно — я никогда не знала, что постоянно осознаю их присутствие, пока они не исчезли. И часа не прошло. Я теперь одна. Мне следует оставить тебя в живых хотя бы потому, что мы потеряли двоих. Нас меньше сотни, птенчик, и ты могла бы стать одной из нас.
— Я не знала, — ответила Джоди.
— А теперь мне безразлично. Быть может, я просто прикончу тебя и лягу здесь дожидаться рассвета. И даже не пойму, что произойдет.
— Поверь мне, это не так безболезненно, как тебе кажется, — сказала Джоди.
— Не вздумай! — сказала Белла. Она снова подняла пневматический автомат, но теперь, когда на нем вспыхнул пилотный ультрафиолетовый огонек, Джоди оттолкнулась здоровой ногой, совершила в воздухе заднее сальто и рухнула на шесть этажей вниз, во дворик.
Джоди рассчитывала на боль до треска в костях, на хруст позвонков, а то и черепа, но ее приняла в себя теплая вода. Она рухнула в бассейн «Заливного клуба» — стало быть, при запуске ей удалось оттолкнуться от крыши футов на сорок. Включился ее ум хищника — тот, который подсказал в свое время, что Город принадлежит ей, — и оценил шансы на выживание. Она под водой, и это хорошо. Автомат не пробьет толщу воды своими пульками больше, чем на фут, глубже они уже утратят свою убойную силу. Больше того, вода смоет то адское зелье, что ее жжет. Притаившись на дне бассейна, Джоди чувствовала, как заживляется. Если надо, она просидит под водой сколько угодно, дышать-то не нужно.
А плохая новость — в том, что Белла по-прежнему наверху, и как только Джоди выберется из воды, хорошим новостям настанет конец. Маловероятно, что удастся завалить старую вампирицу врукопашную, если даже Джоди как-то увернется от пулек. Но можно и убежать. Если в скорости она и проигрывает Белле, то выигрывает в знании местности. Она много лет работала в этом районе, а до убогой квартирки Окаты — всего три квартала.
Джоди порылась в кармане куртки и нащупала телефон Эбби. Погодоустойчивая модель — на экранчике по-прежнему светилось время. До рассвета, по ее прикидке, — еще четыре часа. Это план действий без права на ошибку, но можно рвануть прочь от «Ворона» с таким запасом, что себе найти укрытие времени хватит, а Белле — нет. Тогда можно как-то удрать. А тем временем Ривера и Кавуто, может, вызовут какой-нибудь спецназ и возьмут черный корабль на абордаж. Или его Животные взорвут, как они поступили с яхтой Илии. Хотя, может, Белла нырнет в бассейн за нею следом — но это вряд ли, потеря высоты лишит ее преимуществ. Может, кто-нибудь из жильцов дома напротив выглянет и увидит тело в бассейне — тогда удастся спастись под прикрытием санитаров, которые приедут ее спасать…
Ну все, хватит. Джоди приняла позу йоги, известную под названием «дрейфующий утопленник», и стала выжидать, прислушиваясь, не нагрянули ли в ней в бассейн гости. Сосредоточилась на заживающих ранках. Может, если быстро заживет, она сможет обратиться в туман и ускользнуть так? В туманной форме она никогда не перемещалась на дальние расстояния, да и под водой никогда не видоизменялась — и непонятно, сумеет ли вообще. Но попробовать стоит.
По дну бассейна скользнула тень от ртутных фонарей на поверхности. Джоди перевернулась и увидела, как по бортику кошкой крадется Белла.
А может, и нет, с другой стороны.
Чет
Он видел, как истребили всех его собратьев, но не сбежал, как подсказывал ему кошачий инстинкт. Нет, он выследил убийц. Такое поведение порождала человеческая сторона его натуры. Три ее стороны постоянно между собой враждовали. Даже теперь кошачье в нем ненавидело воду, и ему хотелось сбежать, но человечье чуяло, как в нем взбухает ненависть, и рвалось в бой. А вампирье требовало не высовываться, приближаться украдкой, как туман. Вместе с тем кошачье велело прыгнуть, вцепиться ей в горло, вырвать его когтями и клыками. А еще, пока он наблюдал за нею с крыши «Заливного клуба» — она бродила взад-вперед вокруг бассейна в черном своем костюме в обтяжку, — ему пришло в голову вот что: будь там вода, не будь ее, месть или не месть, но он сперва отымеет ее до колокольного звона в ушах. А уже за этим последуют какие бы то ни было иные действия. Во всех трех его натурах, как ни странно, был силен кобель.
Свою стаю он зачал тем, что совокуплялся с любой кошкой в течке, потом они обращали других самцов, и так далее. А он, нежить, продолжал куролесить по переулкам и закоулкам Сан-Франциско, но — все больше рос, отчетливее проявлялась его человечья сторона, и в итоге он попросту стал слишком велик, чтобы совершать что-либо брачное. Если он ими кормился, они обращались в прах, не успевал он их трахнуть, а если он их трахал, они не доживали до кормежки. И пока он не сообразил, что к чему, пришлось целую кучу котов затрахать до смерти. Как выяснилось, размер все же имел значение.
